Брошенная целина [Макс Касмалинский] (fb2) читать постранично, страница - 3

наверное, поэтому школе кирдык. Теперь ребятишек в школу возят в район. Для этого даже автобус починили. Не думаю, что надолго. Да и не проедет он зимой до райцентра. И в дождь не проедет. Дети рады. А был бы я завхозом, школу б не закрыли. Везучий, потому что.

Н-да… ничего, как-нибудь. У меня вот тут десять литров спирта образовалось. Самый цимус, медицинский. Это двадцать литров водки, а это сорок поллитровок. Если продавать даже по сто пятьдесят, считай, четыре тыщи. Какие шесть? А участкового ты не учел. Счетовод! А как иначе? Жить-то всем надо. Откуда спирт? Займись сеансом спиритическим, может, узнаешь. Коммерческая тайна, там же мож ещё есть…. А, ладно! Тебе скажу. У нас тут еще с советских времен есть эмчеэсные секретные склады, а там чего только нет на случай войны. Вот спирт оттуда. Как-как!? А это уже не коммерческая, а просто тайна.

Четыре тысячи, конечно, ни о чем. Чего-то будем думать. Можно машины чинить, только наши. Я в иномарках не очень. Опять же сварка. Кто сварщик, на хлебушек нашкуляет. Правда, тоже есть нюанс, падла. Я тут Кротикову ворота приваривал, ну к проводам цепанулся, всё как обычно. Донесли добрые люди, приехали парни с электросетей. Энергия, вишь, в проводах, она тоже чья-то. Составили акт, но Крот – молодец, всё на себя. Ворота мои, говорит, я и варю, говорит. Спасибо ему. Главное, весной, помню, был порыв электросети – никого. Никто не поспешил чинить, почти неделю все село без света. А тут примчались!

Так что, как-то так. Проживём, поди. Огород, хозяйство, тут можно выйти с раннего утра и до позднего вечера вкалывать. Временами мне даже нравится. На земле работать, рукам тяжело, зато голова легкая. Делаешь и думаешь о чём-нибудь. Мне б земли побольше, да стартовый капитал, я б крестьянствовал себе по-маленьку.

Так-то деньги нужны, приходиться крутиться. Крышу вот скоро типу одному будем мы делать с Осипом…. Да с каким Иосифом?! С Осипом. У нас Иосифов нету. Только Сталин на картине у натальиных дедов. А! Самое главное! Пошли сюда. Да не, не разувайся. Подожди-ка…. Вот держи. Подарок тебе. Лучший подарок – это книга. Ты год издания зацени. Нашел у родни, они её уж для растопки приготовили. Я хоть и деревня деревней, но книги, считаю, выбрасывать грех. Сразу подумал, чтобы тебе передать. Читать, конечно, невозможно, да и незачем, в школе проходили. Вишь тут: «В каком году – рассчитывай, в какой земле…» на старославянском. Ну, дореволюционном. Знаю, что ценная, смотрел в Интернете. Хочешь – продай, а мне как-то в падлу. Да не за что. Во-от…. Пошел? Оставь пару сигарет.

Да я провожу, мне там надо прибрать вдоль ограды, траву выдернуть. Приезжал из города эколог с корочками, говорит привести в порядок, а то будут штрафовать. Мне еще за благоустройство штрафа не хватает.

Самое главное-то я тебе не сказал. Сказать? Только ты пока никому. Наталья-то моя беременна опять. Вот так-то!.. Спасибо. Тут говорят всякие, мол, голытьбу плодим, самим жрать не хрен. Я так думаю, а пошли бы они все! Бог даст, проживём как-нибудь, всех прокормим, вырастим. Так ведь? Правильно? Ну, вот и я думаю, нормально всё будет…

Так живут люди.

У озера

Кулундинская степь в западном Алтае. Как новогодние блески по ковру по ней разбросаны озера, оставшиеся на месте умершего древнего моря.

Когда-то здесь кочевали племена, чьи лишь некоторые имена сохранила для нас история. Скифы, гунны, тюрки, половцы шли на закат для великих завоеваний, приводя в движение целые царства и этносы.

Но подобно тому, как после прилива следует отлив, так и переселение народов повернуло в обратную сторону. В последние столетия ехали в Сибирь крестьяне и землепроходцы, вольные казаки и хмурые староверы. Переселенцы и на новом месте старались держаться вместе, поэтому возникли в Степном Алтае села с преимущественно великорусским населением, немецкие поселки, деревни татарские, казахские, украинские. Так продолжалось полтысячи лет, последняя волна переселения была во время освоения целинных земель. Теперь чаще едут на запад, ближе к большим городам. Все меньше и меньше людей в деревнях Кулундинской степи.

Село Полтава находится на берегу небольшого озерца. Хаты с палисадниками, огромные огороды с колодцами- журавлями, широкие, четко прямые улицы, с которых виден горизонт, по улицам безнадзорно прогуливаются овцы, в теплых хлевах дремлют страшноватых размеров свиньи, в птичниках – гуси, в погребах томятся в бочках соленые арбузы – лучшая закуска под горилку.

На другом берегу окопалась деревня Давыдовка. Избы кучно расположены вдоль русла пересохшего ручья, на участках срубы валиковых колодцев прячутся за прутьями полыни. Вдоль зарослей крапивы шныряют куры, на чердаках вялится рыба, прикрытая от мух грязно соленой марлей.

И в Полтаве, и в Давыдовке население состоит главным образом из стариков. Из тех, кто моложе, большинство разъезжается по городам, а остальные усердствуют в пьянстве, прерываемом сезонной работой.

Пьют, кодируются, срываются, пьют еще больше, неприглядно умирают.