Вершина [Владимир Сергеевич Курин] (fb2) читать постранично, страница - 2

отдохнем.

Он прав. Мы всегда вместе. Во всех случаях. Побеждаем вместе, проигрываем тоже. Летом мы летали на дельтопланах и полотно моего лопнуло. Меня начало швырять из стороны в сторону, вверх и вниз. Я думал это конец. Уже мысленно попрощался с Егором и родителями, но Егор… он подлетел ко мне, зацепил меня крюком, и мы жестко, но все же приземлились. А вот теперь я снова на высоте и мне чертовски страшно, но Егор рядом, и это немного успокаивало.

– Мне страшно, опять страшно! – крикнул я.

Взгляд Егора посуровел. Пар из ноздрей вылетал густыми струями.

– Вдохни! – сказал он, – Вдохни этот скалистый воздух и выбрось из головы дурь. Ты же знаешь – мы должны пройти этот путь! Ничего не случится. Ты мне веришь? Не глупи. Не порть наше путешествие.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. В нос ударили запахи холодного камня и снега, и легкий сосновый запах, который поднимался снизу с места нашего старта. Я открыл глаза и посмотрел вокруг. Облака не так уж высоко, как казались раньше, а внизу бескрайние макушки зимнего леса. Где-то зеленая полоса хвойных, где-то серая линия лиственных, и ничего похожего на кипящую жизнь.

– Пора двигаться дальше, – сухо произнес Егор, схватился одной рукой за ледоруб, другой отстегнулся от крепления в скале и по-паучьи покарабкался вверх, – не расслабляться!

Мне хотелось вниз к земле, к твердой поверхности под ногами. Хотя что может быть тверже, чем камень. Я – должен быть тверже.

***

Я карабкался двумя метрами ниже брата и чуть правее, чтобы падающие камни из-под его ледоруба и кошек не падали на меня. Веревка между нами не должна быть натянута, но и свободно болтаться тоже не должна. Иначе, она попросту будет мешать и может стать причиной трагедии. Приходилось прилагать не мало усилий, чтобы не догонять Егора, но и не отставать от него.

Мы поднялись еще на добрую сотню метров, прежде чем зафиксировались для отдыха. Заранее мы договорились – отдыхать по десять минут. Я не стал подниматься выше и ровняться с братом, чтобы не тратить время отдыха, да и силы, которых и так ушло очень много.

Ветер стал жестче, то ли погода менялась, то ли из-за высоты. В обоих случаях радости мало. Лучше бы его, ветра, вовсе не было. Но говорят, в горах такое редкость и даже слабый ветер на высоте ощущается куда сильнее, чем внизу. А это походило на правду. Резкость и силу ветра я ощущал каждой порой своего тела.

Пока я отдыхал разминал лицо, имитируя улыбку и жевание, казалось, оно начало обмерзать. Мерзкое ощущение, когда часть тела сильно замерзает, а ты не можешь никак его согреть, потому что руки заняты сохранением жизни.

Прошло минут пять – не больше, а сверху послышался голос Егора:

– Тём, смотри, – он махнул рукой влево. Я посмотрел.

– Что там?

– Кажется большой выступ, давай доберемся к нему и отдохнем с чаем. Похолодало прилично, нужно хоть немного согреться.

«Господи, чай… горячий чай из термоса» – подумал я и в ту же секунду почувствовал, как рот наполняется слюной.

– Давай, – радостно ответил я и принялся отцепляться от скалы.

Ветер действительно стал суровей, стали продолжительней свисты под шапкой и громче гул в ушах. По пластику очков секли обледенелые снежинки и, казалось, вот-вот начнут высекать искры. Лицо по ощущениям превращалось в яичную скорлупу, которая может лопнуть от неловкого движения.

Карабкаться по скале стало легче. Может сказывалось чувство легкого голода и хотелось скорее немного подкрепиться, а может уже привык. В конце концов человек способен привыкнуть почти ко всему.

Минут за пятнадцать мы преодолели злосчастные двадцать метров или около того. Егор поравнялся с выступом, оперся на него коленом, перевалился и вот уже придерживал веревку, и протягивал мне руку помощи. Солнце поднялось достаточно высоко, но температура снижалась. Пар изо рта больше походил на дым, а пальцы рук подмерзли даже в термоперчатках.

Выступ оказался неким подобием балкона для пещеры, которая уходила вглубь скалы. Высота ее не больше метра, а ширина около полутора. Нам больше и не надо. Насколько глубоко пещера уходила в скалы не было видно, лучи солнца освещали не больше пяти-шести метров – дальше кромешная тьма.

– Что это такое? – дрожащим шепотом произнес я.

– Похоже на пещеру, но маловероятно жилую. – ответил Егор, заползая на коленях внутрь. Я последовал за ним.

Мы залезли на пару метров вглубь, чтобы ветер меньше задувал, позволив нам хоть немного отогреться. Мимо пролетали густые стаи снежинок, некоторые цеплялись за выступ и оставались на нем, образуя сугробики. Егор достал из рюкзака термос. Пещера наполнилась домашней картиной – льющийся чай и облако пара над чашкой.

Чай пили молча. Неожиданно Егор протянул мне свернутый в небольшой квадрат лист бумаги.

– Что это? – спросил я, протягивая руку.

– Записка. Тебе.

Я взял конверт и посмотрел на Егора.

– Спрячь во внутренний карман, потом откроешь. – произнес он, опережая вопросы.

– Когда потом?

– На вершине.

***

Чай