Книга Короткого Солнца [Джин Родман Вулф] (fb2) читать постранично, страница - 3

не было страшного потока крови, как бывает, когда перерезают эти вены (на самом деле это артерии); но оно пронзило толстые мышцы, глотку и трахею, и вышло из передней части его горла после того, как разрушило его гортань.

Куница рывком был поднят с места, и его неудержимо потащило к окну. Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле, возможно, целые полсекунды, прежде чем он уперся обеими руками в стену.

— Хорош крюк! — воскликнула черная птица, качая головой.

Показались голова и шея Куницы, теперь уже сильно кровоточащие. За ними последовали его плечи, более мягкие и податливые, чем представлялось возможным до крюка. Нож он держал в правой руке и, казалось, надеялся — может быть, даже намеревался — ударить им молодого человека, когда тот появится.

Но сил ни на что подобное у него не осталось. Молодой человек уперся ногами, насколько это было возможно на затопленной улице, напряг все тело, ожидая свинцовую пулю из окна или входной двери, и изо всех сил рванул, увлекая умирающего Куницу за нависшую солому под проливной дождь; наконец тело вывалилось в окно под оглушительный раскат грома и растянулось на земле, корчась в грязи. Алые струйки крови текли из его открытого рта, но их тут же смывал серебряный поток.

— А теперь, — сказал молодой человек черной птице под карнизом, — они выйдут и убьют меня, и я буду с ней.

Никто не вышел из парадной двери, и молодой человек не смог собраться с духом, чтобы заглянуть внутрь через разбитое окно.

В конце концов он опустился на колени в грязь и взял нож из безвольной руки Куницы.

— Этот нож убил ее, — сказал он птице. — Я собираюсь бросить его в этот пруд. — Он помолчал, покусывая нижнюю губу, пока воображение рисовало ему нож, погружающийся в воду и, случайно, вонзающий свое длинное острое лезвие в горло Лилии.

— Но не раньше, чем я вытащу ее оттуда.

— Нож хорош, — объявила птица, которая вовсе не собиралась этого делать. Сама по себе она призывала к ненасилию: — Не резать!

Молодой человек не обратил ни малейшего внимания ни на одно из этих замечаний, а может быть, и не расслышал их. Маленьким перочинным ножичком он разрезал ремень мертвого Куницы. У него самого ремня не было, но он сунул нож в ножны, которые взял у Куницы, и засунул ножны за пояс своих промокших брюк, за правое бедро.

Высвободив крюк, он выпрямился. Секунду или две он стоял и ждал, глядя на разбитое окно, которое потемнело.

— Они не выйдут, — сказал он птице и тихо засмеялся. — Они боятся меня больше, чем я их, по крайней мере сейчас.

Медленными большими шагами он пошел по залитой дождем улице, каждый шаг заканчивался по щиколотку в грязи и воде.

— Теперь мы охотимся на Сервала, — пробормотал он, отходя от дома с разбитым окном и думая, что птица последовала за ним. — На самом деле мы всегда охотились на Сервала.

Птица уже проглотила правый глаз Куницы и как раз извлекала левый, так что почти не обратила на него внимания.

Она настигла молодого человека у входа в таверну, нырнув с высоты дымохода и мокро шлепнувшись ему на плечо. Трое пьяных мужчин, чье присутствие в дверях мешало ему войти, окружили его, чтобы посмотреть на птицу, и он смог пройти сквозь них, войдя в атмосферу тепла и дыма, сильно пахнущую пивом.

Птица, увидев пламя в дальнем конце комнаты и обнаружив с неподдельным восторгом, что дождь больше не льет, воскликнула: «Хорош мест» — и полетела прямо к камину, приземлившись там в маленьком облаке пепла и расправив крылья, чтобы высохнуть с большим удовлетворением.

Мужчина за стойкой громко рассмеялся (как и половина его клиентов) и налил молодому человеку немного пива.

— Просто для начала.

Молодой человек не обратил на это внимания. Его взгляд был прикован к крепкому мужчине, даже моложе его, сидевшему за столом в центре комнаты.

— Плохого вечера, Бульдог, — тихо сказал он.

Как ни шумно было в комнате, Бульдог, казалось, услышал его слова; секунду или две он свирепо смотрел на него, а молодой человек смотрел на него, как кошка на мышиную нору.

От каминной полки донесся голос черной птицы: «Плох муж! Резать дев!» — и Бульдог крикнул: «Уберите это отсюда!» — и швырнул стакан в птицу.

Стакан ударился о камни каминной трубы, осыпав птицу осколками стекла. На один удар сердца в комнате перестало быть шумно. Затем молодой человек взял маленькую кружку пива, которую ему дали минуту назад, и швырнул ее в Бульдога.

— Убирайся отсюда! — Это был Козел, и, говоря это, он подал знак двум здоровякам, потягивающим пиво за столиком в глубине зала. Они поднялись как один.

Положив крючковатый багор на плечи, молодой человек поднял обе руки.

— Ты не обязан меня выгонять. Я полностью согласен. Я ухожу. — Когда он выходил за дверь, птица подлетела к его плечу.

Они вместе ждали под дождем, он стоял, опершись на шест, а черная птица мрачно сидела на крюке, который убил Куницу.

— Нет честн, — что-то в птице, что было не птицей, настойчиво бормотало молодому человеку, и птица повторяла это снова и снова: — Нет честн!