Хочешь не хочешь [Ричи Михайловна Достян] (fb2) читать постранично, страница - 7

выпускал такой нежный скрип, от которого Ирина мама окончательно приходила в умиление и уверяла всех-всех, что её котик — необыкновенное животное. Сам он тоже старался доказать это, и день ото дня обрастал и обрастал очень породистой шерстью. Когда он пересекал комнату шагом размеренным и плавным, хвост, поднятый высоко, реял над ним, делая кота похожим на какую-то важную птицу.

Толя, забегавший к Ире по своим хомячьим делам, присматривался к котёнку, присматривался, а потом прямо сказал:

— Очень вялый экземпляр.

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Ирина мама.

— Вы же сами видите.

Тогда Ирина мама, ни слова не говоря, взяла ненаглядного кота и положила Толе на руки:

— Чувствуешь? — придирчиво спросила она. — Ты чувствуешь, он ведь тяжёлый как камень.

— Потому и вялый, — настаивал Толя. — Вы его перекармливаете, а для животных это вредно.

— Брось, пожалуйста, — сказала Ирина мама и отобрала у Толи котёнка.

К осени котёнок превратился в тучного кошачьего подростка, невероятно вылизанного и капризного. Котлет теперь он не ел, особенно в кукурузной панировке, теперь он ел только чистый фарш. В крайнем случае — свежую балтийскую салаку.

Конечно, был он очень изнежен, и, когда начались осенние дожди, первым в доме начал мёрзнуть он.

Все давным-давно знают (многие к этому даже привыкли), что в домах с паровым отоплением топить начинают вовсе не тогда, когда холодно, а когда начинается «отопительный сезон».

А коту всего этого было не понять! Поэтому с наступлением дождей он перестал ходить по полу. Пол был слишком холодным. Кот передвигался теперь только по мебели.

В один из таких неуютных дождливых вечеров задумчивый котик взобрался на радиоприёмник! Лёг и стал слушать музыку.

Он медленно прикрывал и открывал свои прекрасные громадные глаза цвета восходящей луны, и вся его морда с точёным носом и пышными бакенбардами выражала углублённость. Кот слушал и… наслаждался. Это было до такой степени несомненно, что Ирина мама позвала Марию Ивановну.

— Вы видели что-нибудь подобное? — спросила она шёпотом.

Мария Ивановна постояла, посмотрела, послушала (а музыка в этот вечер была замечательная):

— Ну и ну, — сказала Мария Ивановна, — это надо же — слушает!

На следующий день Ирина мама волновалась, когда включала приёмник, — будет слушать или не будет? «А вдруг, — думала она, — это только вчера на него такое нашло?»

Кот спал в кресле, собрав в букет все четыре лапы и хвост. С первыми шорохами в приёмнике он приоткрыл пьяные от сна глаза, которые, с необыкновенной быстротой трезвея, панически округлялись.

Ему не хотелось вставать, но он встал и пошёл. Его плавно льющаяся на ходу спина прямо так и говорила: «О, как вы надоели мне».

Ирина мама взволнованно шептала:

— Вы видите, он уже слушает!

Подле тумбочки с приёмником кот поднял голову в надежде, что его подсадят. Не дождался, поглядел на людей через плечо с укоризной и вдруг непостижимо легко вознёсся вверх. Помедлил чуть, а затем швырнул своё холёное тело на полированную крышку так, будто сперва шубу разостлал, а потом только разлёгся на ней. Маленькая его голова изящно выглядывала из обильных мехов.

Не осталось ни одного человека в большой коммунальной квартире, кто бы не узнал про музыкальные способности кота.

Ира известила об этом своего друга Толю. И Толя прибежал, как только Ирина мама вернулась с работы. Его пытливый ум был не на шутку встревожен.

До вечера было ещё далеко, но все решили испытания провести не медля. Кот в это время обедал! А ест он, надо сказать, ме-едленно.

Ребята смотрят.

Мама включает приёмник.

Кот ест, но уши приходят в движение — дёргаются то одно, то другое, как будто на каждое садится по мухе.

Приёмник трещит.

Кот перестаёт жевать. Рывком поднимает от миски морду и… точно ему поддали под зад — мчится к приёмнику! А через минуту ни один человек не скажет, что это вылизанное существо не слушает музыку.

По радио объявили минутный перерыв.

— Ну, почему ты молчишь? — спросила Ира.

— Я думаю, — ответил Толя.

Кот лежал. На морде его белым по рыжему было написано: «Не трогайте меня — я наслаждаюсь искусством!»

После минутного перерыва начался доклад о сельскохозяйственных машинах. Кот с упоением слушал доклад.

Толя ещё какое-то время пристально всматривался в кошачью физиономию, потом решительно подошёл к приёмнику, сунул руку под кота и объявил:

— Пузо греет!..

Ирина мама так взглянула на учёного мальчика, как будто он разлил кисель на чистую скатерть.

— Ну, почему вы сердитесь? — спросил Толя. — Неужели вы думаете, что ему интересно слушать про сельскохозяйственные машины?

В эту минуту по радио сказали?

— Начинаем производственную гимнастику.

— Гимнастику, — закричал Толя, — гимнастику ему надо делать!

Ирина мама грустно вздохнула и согнала кота с приёмника.

— Да, конечно, — сказала Ирина