Вход в систему

Что такое OpenID?

Последние комментарии

Последние публикации

Бахчисарайский фонтан [Александр Сергеевич Пушкин] (fb2) читать постранично, страница - 5

- Бахчисарайский фонтан (а.с. Поэмы) 45 Кб скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Александр Сергеевич Пушкин

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

волненью,
И по дворцу летучей тенью
Мелькала дева предо мной!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Чью тень, о други, видел я?
Скажите мне: чей образ нежный
Тогда преследовал меня,
Неотразимый, неизбежный?
Марии ль чистая душа
Являлась мне, или Зарема
Носилась, ревностью дыша,
Средь опустелого гарема?
    Я помню столь же милый взгляд
И красоту еще земную,
Все думы сердца к ней летят,
Об ней в изгнании тоскую…
Безумец! полно! перестань,
Не оживляй тоски напрасной,
Мятежным снам любви несчастной
Заплачена тобою дань —
Опомнись; долго ль, узник томный,
Тебе оковы лобызать
И в свете лирою нескромной
Свое безумство разглашать?
    Поклонник муз, поклонник мира,
Забыв и славу и любовь,
О, скоро вас увижу вновь,
Брега веселые Салгира!
Приду на склон приморских гор,
Воспоминаний тайных полный, —
И вновь таврические волны
Обрадуют мой жадный взор.
Волшебный край! очей отрада!
Все живо там: холмы, леса,
Янтарь и яхонт винограда,
Долин приютная краса,
И струй, и тополей прохлада…
Всё чувство путника манит,
Когда, в час утра безмятежный,
В горах, дорогою прибрежной,
Привычный конь его бежит,
И зеленеющая влага
Пред ним и блещет, и шумит
Вокруг утесов Аю-дага…

1821—1823

Примечания

Пушкин работал над этой поэмой в 1821, 1822 и 1823 гг. Напечатана поэма была в 1824 г. По своему характеру она прямо противоположна одновременно писавшимся «Братьям-разбойникам». Поэма более всего приближается к канону романтической поэмы отрывочностью формы, иногда намеренной несвязностью хода рассказа, некоторой нарочитой неясностью содержания (например, судьба Заремы и Марии), лиризмом, проникающим всю поэму, и особенной музыкальностью стиха. В этом отношении «Бахчисарайский фонтан» представляет собой удивительное явление: музыкальный подбор звуков, мелодическое течение речи, необыкновенная гармония в развертывании, чередовании поэтических образов и картин — выделяют эту поэму среди всех поэм Пушкина (например, стихи: «Беспечно ожидая хана…» и след., или описание крымской ночи: «Настала ночь; покрылись тенью // Тавриды сладостной поля…» и далее, или последние двадцать стихов поэмы).

Образ романтического хана Гирея дан в поэме чересчур сжато и не очень удался Пушкину. Зато Зарема, по сравнению с черкешенкой, есть шаг вперед в создании живого характера с яркими индивидуальными чертами. Ее монолог в спальне Марии необыкновенно разнообразен по чувствам, тону и содержанию: здесь и мольбы, и угрозы, и поэтический рассказ о раннем детстве, и выражение ревности, и воспоминание любви и счастья…

Большой лирический эпилог, говорящий о страданиях неразделенной любви самого поэта, Пушкин сократил для печати, «выпустив любовный бред», по его выражению, так как, видимо, опасался догадок и сплетен о его личной жизни и чувствах.[4]

Отзывы Пушкина о его поэме почти все отрицательны:

«Бахчисарайский фонтан, между нами, дрянь, но эпиграф его прелесть», — писал Пушкин Вяземскому 14 октября 1823 г. «Бахчисарайский фонтан в рукописи назван был Харемом, но меланхолический эпиграф (который, конечно, лучше всей поэмы) соблазнил меня» («Опровержение на критики»). В этой же статье Пушкин следующим образом сформулировал свое отношение к самой романтической из своих поэм: «Бахчисарайский фонтан» слабее «Пленника» и, как он, отзывается чтением Байрона, от которого я с ума сходил. Сцена Заремы с Марией имеет драматическое достоинство… А. Раевский[5] хохотал над следующими стихами:

Он часто в сечах роковых
Подъемлет саблю — и с размаха
Недвижим остается вдруг,
Глядит с безумием вокруг,
Бледнеет etc.
Молодые писатели вообще не умеют изображать физические движения страстей. Их герои всегда содрогаются, хохочут дико, скрежещут зубами и проч. Все это смешно, как мелодрама».


С. М. Бонди

Из ранних редакций

Вступление к поэме, не вошедшее в окончательный текст
Н. Н. Р.[6]

Исполню я твое желанье,
Начну обещанный рассказ.
Давно, когда мне в первый раз
Поведали сие преданье,
Мне стало грустно; резвый ум
Был омрачен невольной думой,
Но скоро пылких оргий шум
Развеселил мой сон угрюмый.
О возраст ранний и живой,
Как быстро легкой чередой
Тогда