Орлы над трупом [Денис Александрович Гуцко] (fb2) читать постранично, страница - 3

когда завертится последняя запущенная им суматоха. А здесь спокойно: хруст гальки и убежавшая к мокрому небу трасса. Не пробил бы колесо, был бы уже далеко, за Лихой. Там мобильники берут хреново – Вадик мог и не дозвониться. Андрей промчался бы на своей новенькой «А-6» еще сотню километров, с музычкой, закуривая на полном ходу, наблюдая, как живущий за приспущенным окном ветер глотает сигаретный дым. В Каменске походил бы по лесопилке, дыша в этом загробном мире деревьев всеми возможными древесными запахами, он это любит. Возможно, спокойная жизнь продлилась бы еще на целый день. Но где-то он наскочил на сволочной болт. Пришлось ставить запаску, пришлось ответить на звонок Вадима – и все перевернулось. Его снова ждет Мих Мих. На этот раз мертвый – а значит, как никогда непредсказуемый. Даже подсыхающая на руках грязь стала ему приятна.

– Сейчас подъеду.

Дождавшись правильного ответа, Вадик коротко поинтересовался:

– Через сколько?

Андрей сказал, что минут через сорок, не раньше, перед аэропортом пробка.

– Ладно, – сказал Вадик. – Приедешь, сразу в дом заходи. Я собак запру. Мне нужно будет отъехать ненадолго. За доктором съезжу. Ты, Андрюша, пока посиди с Михалычем, – он помолчал, добавил. – Инфаркт у него, скорей всего, случился. Ночью. Сердце остановилось.

Они сказали друг другу: давай, до встречи, – и отключили трубки. Голос у Вадима звучал дружественно. С ним такое случается. Вообще их отношения весьма нехитрые: привет-пока, – но иногда Вадик ведет себя так, будто они закадычные друзья.

В багажнике с лета валялось несколько банок пива, Андрей открыл одну и полил себе на руки. Стало только хуже, руки сделались липкими. Он спустился с обочины и, осторожно отогнав палую листву, окунул руки в лужу. Со дна поднялась волна мути и побежала сразу во все стороны. Когда она почти коснулась рук, Андрей отдернул их и окунул чуть поодаль, тут же подняв новую волну.

Поднявшись обратно к машине, долго смотрел в сторону города. Он будто ждал каких-нибудь знаков. За расплывчатой линией пустырей виднелись лишь старые крыши частных домов. Они были похожи на притопленные лодки, плавающие днищами вверх. На востоке созревал дождь. Полунин мертв. Мутным октябрьским утром, под набрякшим небом, для Андрея начиналась новая жизнь в очень большом и очень тесном городе, жизнь без Мих Миха Полунина. Начиналась свобода, безжалостная свобода, право пожирать и быть сожранным. Он часто пытался представить себе этот день: что он будет думать, что сделает. Но ни о чем особенном он не подумал.

Что ж, поехали.

Плюхнувшись на водительское сиденье, Андрей невесело усмехнулся:

– Да-а-а, граждане потенциальные жмурики, лучше б вам обождать недельку-другую, пока не утрясется.

Леса на складе осталось дней на десять, вспомнил он – это если без авралов. Готовых изделий – штук пять. Вон что с погодой, подумал, как начнут люди на дорогах биться – лес улетит за неделю.

Набрал Наташу, чтобы поделиться новостью, но телефон оказался выключен. Спит, решил он, еще не включила.

Пока делом на Северном городском владели Ардашевы, дело переходило от отца к сыну. Но после того как пришел Мих Мих Полунин и отобрал у сторчавшегося Эдика Ардашева Северное городское, ниточка оборвалась. Преемника Мих Мих не оставил. Инфаркт, сказал Вадик. Сердце остановилось. Почему не говорят: «выключилось»? Щелк – экран погас. Главный герой куда-то шел, говорил что-то. Но зрителю стало не интересно, что он там говорит, куда идет – взял и нажал на кнопку.

Дождавшись, когда обе полосы окажутся пустыми, Андрей развернулся и поехал не спеша, не больше восьмидесяти, рассеяно глядя на текущий под морду его «А-шестой» асфальт. Асфальт был коряв. Спешить не хотелось. Не хотелось попасть к Мих Миху первым и усесться с ним один на один. Когда подъедут остальные, кто их знает. Обзвонил их Вадик? Или собирается звонить только после того, как доктор выпишет свидетельство? Запросто. Вадим такой – идейный формалист, как обозвала его Наташа. Еще бы, десять лет, покуда не прибился к Полунину, проработал в собесе. Для него, наверное – если нет у тебя свидетельства о смерти, так еще не совсем ты мертвый, не вполне легально.

Машину мелко, но беспрестанно потряхивало на выбоинах, и тряска словно расплескивала его. Следовало сосредоточиться, а в голову полезли совершенно отвлеченные мысли. Заставить себя думать о Мих Михе – и о новой жизни, о том, что станет со «Скорбящим ангелом», о битве за кормушку, которой не избежать – Андрей не мог. Сказывались последние двое суток, проведенные в поездках, с холодным неуютным ночлегом в гостинице Белых Полян. Ночлег и в самом деле был отвратительный. В гостинице протекла крыша, бльшую часть номеров залило. Угловой номер, в котором он поселился, оказался запущен, пронизан дорожным одиночеством и сквозняками. Телевизор был сломан, обои отклеивались с шорохами, похожими на вздохи. Стул без спинки. Стакан с желтой каймой. Кровать перекошенная, с разными спинками. Можно было