Пантеон [Денис Витальевич Килесов] (fb2) читать постранично, страница - 10

знакомую фигуру за одним из столиков.

– Привет, – я осторожно опустился на стул рядом со знакомой девушкой.

– Смотрю, ты сполна вкусил жизни Пантеона? – кивнула она на висящую плетью руку.

– Не то слово, – усмехнулся я. – Рассказать, как так вышло?

– Валяй, – безразлично пожала плечами девушка и достала тонкую сигарету.

Спустя пару коктейлей, которые я заказал в процессе разговора, она узнала обо всем. За время рассказа лицо ее не менялось. Она лишь брала предложенный мной бокал, выпивала и молча курила, отстраненно блуждая взглядом по столу.

– … и, только его вывели, как вдруг он замечает меня, хотя я стою в абсолютной темноте, и кричит, что я опоздал. Куда я опоздал, он не объяснил. Естественно, я поспешил убраться оттуда. И вот я снова здесь.

Я залпом выпил содержимое бокала. Эмоциональный рассказ стал неплохим испытанием для непривыкших к длинным монологам связок.

– Я думаю, стоит разыскать его и поговорить. Мне нужно разобраться, что он имел в виду.

– Не стоит, – раздраженно прервала меня девушка. – Он прав, ты был чересчур медлительным. Все кончено.

– Что кончено? – непонимающе спросил я. – С чего такие громкие слова?

– Оглянись вокруг! – повысила голос моя собеседница. – Еще все нормально, а люди уже инстинктивно идут к Шпилю. Все! Вот-вот весь город отключат и жизнь закончится. Весь Пантеон превратится в заброшенный квартал. Знаешь, почему светящееся шоссе уходит в темный горизонт? Это дорога до Шпиля, которая раньше была главной магистралью. По всей ее длине были жилые кварталы города. Теперь же эта дорога уходит во тьму. Скоро она поглотит и нас.

– Но, подожди, – опешил я. – Причем здесь я? Ты говоришь, будто я виноват, хоть и не понимаю в чем.

– В том, что нужно было быстрее бежать, – горько сказала моя собеседница и встала. – Ты и правда, опоздал.

– Стой, но ведь… – я дернулся за ней, как вдруг свет в баре погас.

Пытаясь нащупать руками стены, я двинулся к выходу, окликая на ходу девушку. Но в ответ я ничего не услышал. Звуки вдруг резко перестали существовать. Воздух уплотнился. Я провел рукой там, где, по моим предположениям, стоял стол. Моя ладонь свободно прошла сквозь бесплотную тень. Собравшись с духом, я изо всех сил крикнул бартендеру, чтобы он принес мне счет. Однако я не услышал звука собственного голоса. Воздух, как теплые чернила, принял меня в свои объятия и вынес из бара. Хотя никаких зданий больше не существовало. Ни стен, ни улиц, ни города. Чернильная материя затекла мне в глаза и расцвела в них первозданной тьмой. Она обволокла каждый мой внутренний орган и мягким потоком наполнила до краев душу. Я потерял ориентацию и перестал чувствовать пола под ногами. Повсюду была лишь первозданная тьма. Теперь она безраздельно правила всем, что было вокруг меня и тем, что было внутри. Я почувствовал, что не причин сопротивляться ей. Нет смысла противиться неизбежному. Расслабив мышцы, я почувствовал, что рука больше не болит. Моя физическая оболочка стремительно истончалась, как чужеродный объект в кислотной среде. Я становился частью тьмы вокруг. «Я действительно должен был бежать быстрее», – промелькнула последняя мысль у меня в голове, и я полностью угас, растворившись в вечности.

1011

– Ну что, как там твоя нейросетка?

– Все могло быть и лучше, – вздохнул Захар и откинулся в кресле, поглаживая косматую бороду. – Куда лучше.

В этот час офис уже должен был быть закрыт, но сроки сдачи проекта поджимали настолько, что Захару вновь пришлось взять ключ у руководителя и работать допоздна. В полутьме кабинета раздавалось клацанье по клавиатуре всего двух пар рук. Вторая принадлежала коллеге из соседней команды. Над чем она работала, Захар не знал. Да и не было времени проявлять любопытство – работа действительно шла не очень удачно.

Простенькая нейросеть для фундаментального анализа разного рода данных поначалу работала идеально. Процесс машинного обучения ускорялся по экспоненте, позволяя оператору лишь закинуть ногу на ногу и следить за детищем цифрового прогресса, выполняющим муторную работу по изучению рынка инвестиций. Однако, в один момент, если разбираться в механизме действия программы, становилось понятно, что значения, выдаваемые нейросетью, начинают сильно отличаться от реального положения дел. Это продолжалось некоторое время, а затем система и вовсе, выдавала неизвестную ошибку, и перезапустить ее не было никакой возможности. Единственным вариантом было взять сохраненный на внешнем носителе исходный код и, по сути, заново создать нейросеть. В ее работе скрывался фатальный баг, который рушил всю сложную цифровую архитектуру программы. Для того чтобы его хотя бы найти, понадобились бы годы, поэтому Захару пришлось подключить быстро написанную им утилиту для поиска ошибки.

Однако на часах уже было почти одиннадцать вечера, а небольшой сторонний помощник опять не успел обнаружить проблему до появления ошибки, уничтожавшую два часа кропотливого