Проданные воспоминания. Глава 1 [Юлиан Климович] (fb2) читать постранично, страница - 2

перешел туда.

Я вышел на улицу. Ветерок вентиляции гонял мусор по обшарпанной булыжной мостовой. Сейчас под яркими лучами плазменных ламп, висящих в километре над кварталами Цитадели, пыльные световые вывески борделей, купеческих гильдий, всевозможных мастеровых, артелей, выглядели жалко и нелепо. Обрывки быстро разлагающихся ежедневных газет то подлетали вверх, затем тихо оседая, то, сцепившись, начинали крутить хороводы, показывая бока с мелкими черными буквами и прямоугольниками неказистых частных объявлений. Разный строительный мусор, измятые серо-коричневые упаковки от продуктов, неподвижно лежали, не реагируя на движения воздуха.

Какой-то розовощекий малец, c лицом пупса, который стоял в витрине дорогой лавки возле замка нашего сюзерена, и которого так просила купить малышка Молли, подбежал ко мне и требовательно протянул вперед ручонку. Следом подлетела целая гурьба грязных детей. Весело гомоня, они тянули ко мне свои ладошки.

– Дяденька, дай сантим! – наперебой кричали чумазые мордочки.

Мне нечего было им дать. Если бы сделка состоялась сейчас, то я отстегнул бы каждому по серебряной монетке в десять сантимов. Но все опять переносилось на несколько дней. Я устал жить в ожидании. Последние несколько лет я только и живу в ожидании. Господи, как это тяжело, сидеть скованным бездействием и ждать плохого. Даже не понятно, что хуже: ждать хорошее или плохое, которое все не наступает. Через некоторое время уже даже перестает быть важным то, что должно было произойти, а остаются просто долгие тягучие минуты, переходящие в безликие часы и дни, которые замазывают окна и двери непроницаемой для всего пеленой, отсекая свет, звуки и мысли. Никто не мог вылечить мою Нату. Все лекари оказались бессильными против рака мозга. Проклятые правила запрещают прибегать к помощи специалистов и технологий более высоких уровней, а наши нелегальные доктора берут такие деньги, которые есть только у князей и герцогов.

Несколько месяцев назад выяснилось, что эта болезнь наследственная и Молли тоже надо срочно лечить. Стоимость лечения нам назвали: пять тысяч реалов. Тогда-то Ната со знакомым доктором, тесно связанным с незаконной врачебной практикой, нашла выход из этого тупика. До последнего момента она не говорила мне в чем состоит идея.

Мессиане, как называют обитателей уровня E, регулируют и контролируют доступ нижестоящих обществ к технологиям, для каждого уровня Блока свой набор технологий. Мы имеем весьма ограниченную возможность пользоваться благами современной цивилизации. На самом деле никто и не хочет осваивать различные хитроумности, поэтому печатная газета – у нас основное средство массовой информации, а центральная канализация, холодное водоснабжение, электропечки и редкие электролампочки – основные блага, разрешенные мессианами. Лошади – главный транспорт, естественно полно коров, птиц и прочей подсобной скотины, а в ходу у нас золотые, серебряные и медные монеты. Справедливости ради, надо сказать, что большинство населения нашего уровня не держало в руках ни одного золотого реала. Но самое главное, что отличает нас от других уровней – это наличие множества соперничающих между собой графств и княжеств, между которыми поделены на ленные феоды кварталы и земли на всех этажах уровня В. Соперничество почти бескровное, так как во всем Блоке действует запрет на убийство. Вернее не запрет и не наказание, а скорое и неотвратимое возмездие, которое настигает всякого, кто вольно или невольно убьет человека или причинит другому тяжкий вред. У нас это называется правилом «зеркала». Главный ужас возмездия в небольшой отсроченности, когда человек живет в ожидании скорой смерти или увечья не зная в какой момент и каким образом оно его настигнет.

Оставив позади орущих маленьких разбойников, напряженно соображая как мне добраться до Дюрера, я медленно шел по направлению к привязанному возле аптеки костлявому от старости коню, которого мне в долг продал сосед. “Как я на нем доехал сюда? Черт, ему даже седло тяжело носить на себе, какой дурак его купит, когда я доберусь до второго этажа уровня D?”, – подумал я, рассматривая прогнувшийся хребет животного, которого, возможно, никто и никогда в жизни не отважился назвать “скакуном”. “Если не сдохнет к тому времени, придется возвращаться на нем”.

Но прежде мне надо вернуться к дочке.

Мы живем в небольшой квартире, которая перешла мне от матери. Она находится на последнем этаже узкого, будто сжатого с двух сторон мощными соседними домами, шестиэтажного многоквартирного дома. Наша улица, как впрочем остальные немногочисленные улицы вокруг замка нашего средненькой руки герцога, напоминает плотно заставленную полку книжного шкафа, на которой теснятся в основном семи-девятиэтажные дома с одним подъездом. Редко кто из домовладельцев может позволить себе устроить с улицы два входа. Все дома сбиваются в одинаковые квадраты кварталов, внутри которых находятся квадратные же дворы с