Неизбежность [Олег Павлович Смирнов] (fb2) читать постранично, страница - 175

«Барханы» и роман «Эшелон».

Подавляющее место в «Неизбежности» отведено рассказу Глушкова, точнее, рассказу от имени Глушкова. Своеобразие этого героя и в том, что на страницы «Неизбежности» он «пришел» вполне сложившейся личностью: с ним читатель основательно познакомился уже в «Эшелоне», события которого связаны с войной на западе. Но в новом романе он не просто информатор происходящих на Дальневосточном театре военных действий, а характер развивающийся, обретающий в ходе выполнение своего воинского долга новые идейно-нравственные качества. В плане художественном Петр Глушков — самый выпуклый образ романа, больше других удавшийся автору.

В «Неизбежности» много картин многокилометровых маршей, что достаточно оправдано и верно отражает своеобразие той войны, когда стремительность движения войск нередко становилась сестрой победы. Это картины маршей по голой степи, песчаной пустыне под беспощадно палящим солнцем, целыми часами без глотка воды: места бевродные, а доставлять воду на самолетах — дело непростое, тем более что авиация должна подвозить горючее для танков, самоходок, автомашин... «Раскаленная земля, раскаленное небо. Воздух обжигает легкие, дышать невмоготу. Металл обжигает пальцы, если невзначай дотронешься до автомата. Кажется: сквозь подошвы песок и галька жгут...» Это земля Монголии. Достоверность описанного, думается, подтвердит каждый участник тех событий.

Такие марши уже сами по себе подвиг, подвиг выносливости, воли, мужества. А тут еще, до подхода к Большому Хингану, — воздействие врага с воздуха, на самом же Хинтане — сопротивление самураев, засевших в хорошо оборудованных дотах в труднодоступных проходах.

Жизненный и нравственный опыт автора, его цепкая память войны помогли воссоздать во всей трепетности эпизоды и сцены встреч китайского населения с Советской Армией. Трудящиеся Китая видели в наших солдатах освободителей. Чувства и помыслы их были искренни. Эпизоды и сцены эти не просто дань истории, в них правда о гуманизме Советского государства; добрые дела не исчезают бесследно, даже если злые силы прикладывают руку к тому, чтобы предать их забвению...

В романе, в той его линии, которую условно можно назвать «солдатской» (то, что увидено глазами Петра Глушкова), немало шуток, юмора, без чего автор не мыслит солдатского быта, солдатской жизни. И это соседство веселого и драматического (порой и трагического), переплетение героического начала с бытовым, счастья и горя, радости и беды — все это идет от подлинной, непридуманной жизни. Правдивость, достоверность — сильнейшие качества «Неизбежности».

«Полководческая» линия в романе — прибегнем и на этот раз к условному термину — в изобразительном отношении иная, здесь больше строгости, суровости. В образах Василевского, Малиновского, Плиева, военачальников МНР немало живых черточек их самобытных, неординарных натур. Следует подчеркнуть принципиальное значение этой линии для романа. Именно она, как уже отмечалось, позволяет раскрыть масштабы хоть и быстротечной, но большой по размаху и по своей сути войны.

Немало страниц романа отведено изображению противника. Это или отдельные лица, или группы людей, фанатически сопротивляющиеся советским войскам, встречаются среди них — и нередко — смертники, камикадзе, носители самурайского духа, словом, автор создает коллективный портрет врага. Но один персонаж этого лагеря предстает весьма индивидуальным. Я имею в виду главнокомандующего Квантунской армией генерала Ямаду. Мы обстоятельно знакомимся с ним в наиболее драматические минуты крушения его военной карьеры, крушения всего японского империализма. Сколько в этом истом самурае ярости, ярости бессильной, к тем, кто пленил его и его войска, лишил всякой надежды на возвышение и процветание самурайской Японии. Ямада пытается постичь суровую реальность свершившегося и заставить себя увериться в том, что история обратима, что настанет пора...

Впрочем, имперские мечтания Ямады в заключительных сценах романа близки тому, что вершат ныне в Стране восходящего солнца реваншистские силы. Вершат не без участия, а с прямой помощью империалистов США, стремящихся в замышляемой ими войне превратить это островное государство в свой непотопляемый авианосец, в своего союзника...

Роман «Неизбежность» — и в этом его актуальность — напоминает империалистическим агрессорам о грозных для них уроках Истории. Нас же, советских людей, он призывает к постоянной высокой бдительности.

И. Козлов

1

Хорошо! Хорошо! (кит.)

(обратно)

2

Десять тысяч лет жизни (кит.).

(обратно)

3

Противотанковая оборона.

(обратно)

4

Хорошо (кит.).

(обратно)

5

Плохо (кит.).

(обратно)