Достоверность характера [Анатолий Петрович Ланщиков] (fb2) читать постранично, страница - 3

всех вещей и на смену культу трансцендентной личности приходит культ лично­сти мирской, это обстоятельство и вызывает бурный рас­цвет философии и социальных наук. Но этот расцвет вряд ли следует объяснять лишь смягчением внешних обстоятельств жизни.

«Всякий богатый есть вор или наследник вора»,— говорил в своих гомилиях Цезарий фон Гейстербах.

«Земля принадлежит всем людям вообще, и поэтому она приносит и плоды для общего всех людей употребле­ния», — учил папа Григорий I.

«На основании естественного права все вещи суть общие»,— утверждал Фома Аквинский.

Но вся эта проповедь социального равенства не пред­ставляла прямой угрозы средневековому целостному религиозно-аскетическому мировоззрению, поскольку она пол­ностью укладывалась в пределы основного религиозно­го догмата и носила характер религиозного воспита­ния человека.

Когда же человек цель своей жизни связал с мирским бытием, наука и искусство в фокус своего внимания взя­ли образ самого человека и жизненные формы его зем­ного бытия. Теперь человек стал думать не о том, как ему спасти душу и попасть в царство божие, а о том, как ему устроить подобное царство на земле. Если ра­ньше думали о равенстве в бедности (осуществлено оно было в нищенствующих орденах), то теперь стремились к равенству в богатстве, в изобилии. Если раньше думали о равенстве всех перед богом, то теперь стали думать о равенстве всех перед земным законом — отсюда интерес к забытому римскому праву и интенсивная ра­бота в области законодательств. Если раньше на труд смотрели как на воспитательное средство («Не духовные упражнения делаются для телесных, а телесные для духовных»,— поучал картезианский приор Гвиго), то теперь на труд стали смотреть как на источник счаст­ливой и нравственной жизни («Кто не работает, тот не должен есть»,— утверждал Лютер). Поскольку главный интерес человека был перенесен теперь с неба на землю, то все большее предпочтение перед астро наука­ми стали получать гео науки, а интерес человека к самому себе обусловил развитие физиологии, медицины и прочих естественных наук.

Именно культ человека дал самые разные направления наукам и искусству, и эта разрозненность направлений окончательно разрушила целостность религиозного созна­ния, хотя и не исключила его полностью из обихода че­ловеческих духовных потребностей. По мере развития ка­питализма отрицался прежний способ производства, раз­рушалась вся прежняя надстроечная его часть: целост­ность миросозерцания, целостность человеческого созна­ния и т. д. На смену им приходили всевозрастающая специализация наук и все большая и большая «разор­ванность» человеческого сознания, на смену культу транс­цендентной личности пришел культ личности мирской, отсюда начинается, с одной стороны — философия куль­та сильной личности и теория «героя и толпы», а с дру­гой — философия культа народа и вытекающие из нее идеи народоправства.

И реализм с его жизненной достоверностью в самом широком смысле этого слова пришел к нам вовсе не по прихоти гениев или в силу имманентных свойств искусства, просто гении привели искусство в строгое соответствие с новым миросозерцанием человека. Естественно, что это произошло не вдруг, как не вдруг одно миросозерцание уступило свое место другому. Впрочем, о смене миросозерцаний можно говорить лишь условно по той причине, что всякое новое миросозерцание есть результат всего пред­шествующего духовного опыта народов, и потому в нем (в новом миросозерцании) всегда будут присутствовать остаточные мотивы ранее господствующих. Сложность зрелых цивилизаций как раз и состоит в том, что они складываются из бесконечного ряда исторических впечат­лений народов и содержат в себе, пусть даже в очень трансформированном виде, все уже ранее бытовавшие представления народов об общем смысле человеческого существования, и в искусстве этот смысл проступает бо­лее отчетливо, нежели в явлениях нашего повседневного бытия.

Этот беглый экскурс в историю нам потребовался для того, чтобы, обнаружив в прошлом действие общих зако­нов бытия человечества, распространить их на явления се­годняшнего дня и понять главный смысл сегодняшних на­ших усилий, которые с наибольшей отчетливостью запе­чатлеваются в произведениях искусства, а если сказать еще точнее, в художественных образах (характерах) про­изведений искусства.

И тут нелишне будет заметить, что художник-реалист отличается от своих коллег прошлого не тем, что он в своем творчестве добивается жизненного подобия (в оп­ределенной мере того же добивались и художники прош­лых эпох), а тем, что цель его творчества [2] связана с реальной земной жизнью человека, который, по его по­нятиям, и является главной мерой вещей. Поэтому для художника-реалиста образ (характер) не есть просто сим­вол какой-то трансцендентной идеи или магический эк­вивалент