Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории [Павел Юрьевич Уваров] (fb2) читать постранично, страница - 3

воинов были важными аргументами номадов в диалоге с народами оседлых цивилизаций. Но кочевники экономически не могли существовать без последних (хотя бы потому, что не могли делать запасов на «черный день»). Набеги, данничество, обмен (чаще всего неэквивалентный), формирование «своих» зависимых и полузависимых оседлых поселений (малоизвестные ранее «города кочевников») — вот неполный перечень форм этих взаимоотношений. В кочевом обществе не выработалась внутренняя необходимость для возникновения государства. Однако чем богаче и сильнее была соседняя оседлая цивилизация, тем раньше номады объединяли свои усилия для «диалога» с ней, что приводило к складыванию мощных племенных союзов — «сложных и суперсложных вождеств», по терминологии этнологов.^[6]

Одни за другими возникают каганаты и ханства, которые иногда превращаются в «кочевые империи», становясь фактором глобального масштаба. Их присутствие является атрибутом средневековой Мир-Системы, во многом определяя динамику ее развития. И когда кочевые империи перестанут угрожать оседлой части Старого Света, то это станет одновременно и причиной, и следствием окончания средневекового периода.

Оседлые государства либо находили адекватный ответ вызову Степи, либо погибали. Чтобы выстоять, они должны были обладать сильной бюрократией, содержать армию и возводить укрепления, вести активную дипломатию (подкуп вождей, натравливание одних племен на другие и т. д.) — все это требовало денег. Жизнестойкость империи определялась наличием большого слоя свободных крестьян, которые платили налоги и служили в армии. А для этого нужно было составлять кадастры, организовывать регулярное налогообложение — без многочисленного чиновничества здесь нельзя было обойтись. Подробнее об этом мы поговорим ниже. Важно понять, что такие империи дорого стоили обществу.

Очень часто отсутствие империи, отсутствие политического единства в регионе исторически совпадали с расцветом экономики и культуры. Но если Степь была рядом, регион мог стать легкой добычей кочевников, когда им на какое-то время удавалось собрать свои силы в кулак. В таком случае вариантов взаимодействий с оседлым населением было много — от «дистанционной эксплуатации» до образования кочевниками нового государства на завоеванной территории или «наслаивания» военной элиты кочевого происхождения на оседлое общество. При этом кочевые империи в чистом виде появлялись не так часто. Но они приводили в движение массы других племен, создавали пример для подражания, оставляли наследников кочевых традиций. Сам кочевой элемент в государствах, устремленных к новым завоеваниям, мог быть относительно невелик, достаточно было памяти о великих степных империях. Тимура, в чьей империи кочевников было немного, современники воспринимали в первую очередь как носителя кочевых традиций.

Страны, географически удаленные от кочевой угрозы, также могли рано или поздно ощущать ритмы пульсации Великой степи. Это происходило, когда империи, сумевшие противостоять номадам (или основанные кочевниками в результате завоевания), становились для таких государств «второго эшелона» либо угрозой (потенциальной или реальной), либо предметом подражания. И тогда уже они, в свою очередь, спешили создать свою сильную империю. Так, если укрепление Китая в период Тан произошло в ответ на вызов со стороны Тюркского каганата, то, возможно, ответом на вызов Танской империи в Японии стал «переворот Тайка», приведший к созданию «регулярного государства». И подобных примеров можно привести много. С течением времени круг стран, прямо или косвенно ощущавших на себе импульсы, рождаемые в Великой Степи, увеличивался.

Однако существовали регионы, где эти импульсы ощущались гораздо слабее и угрозы, как от кочевников, так и от закаленных в боях оседлых империй, возникали лишь эпизодически. Так было в той же Японии или в католической Европе. Здесь сосуществование и соперничество относительно небольших и самых разнообразных политических формирований могло растянуться надолго и привести к интересным результатам или даже к прорывам в культурной и экономической жизни. Феодализм, утвердившийся в Западной Европе, таким образом, прошел для нее безнаказанно. Средневековым европейцам можно было не совершать величайших усилий для создания могучей империи. Но подобную роскошь мало кто мог себе позволить. И в первую очередь это относится к Китаю.

Предисловие 2.

Предыстория средневекового Китая

Один из авторов этой работы более 30 лет занимается историей Вьетнама. Анализируя очень подробные вьетнамские источники, погодные хроники, воспроизводящие жизнь позднесредневекового вьетнамского общества буквально по дням и месяцам, он пытался воссоздать картину происходящих событий методом «вживания». Тем самым он невольно проникался психологией и мировосприятием