Обсидиановый огонь [Анна Михайловна Восковатая] (fb2) читать постранично, страница - 230

этого всегда нужна великая жертва. Ты можешь ее спасти, если вспомнишь слова, написанные на стене храма, которые прочитал перед боем, — он замолчал и потом глухо добавил. — Но они сработают только, если ты готов пожертвовать всем: славой, почетом и уважением, благами и богатством, друзьями и врагами, родной кровью, жизнью и магией, судьбой и именем. Если ты будешь искренен, Пылающий услышит твою просьбу, вернет тебе предназначенную богами и свяжет ваши жизни во всех перерождениях. Но этой судьбой нужно пожертвовать.

В глазах Бранда пламенем вспыхнула надежда. Он не верящее посмотрел на темного, странную синеволосую женщину, которая молча плакала рядом с телом его любимой, хмурого Вилора, наконец успокоившуюся Ольге. Перевел взгляд на Сирила. Хилфлайгон смотрел на него ошалелыми глазами.

— Ри?! — вопросительно спросил он, как всегда в моменты слабости спрашивая совета более мудрого друга.

— Ты никогда не любил уроков о легендах вашего народа, — хрипло ответил ему лорд, — но этот темный прав. Королева говорила, что все начертанные на стенах храма строки правдивы и любые слова имеют сакральный смысл, поэтому их нельзя произносить вслух просто так.

Бранд шумно выдохнул. Перевел взгляд на Лелану. Сердце сжалось. Готов ли он пожертвовать для нее всем? Он только что готов был умереть, осознав, что ее сердце больше не бьется, что ему какая-то судьба.

— Я спасу ее, — пересохшими губами пробормотал он и присел рядом, осторожно взяв ее маленькие тонкие пальчики в свою ладонь.

Прикрыл глаза, вознес молитву Пылающему, как и полагалось перед любым ритуалом. Слова легенды золотыми буквами появились на внутренней стороне века и Бранд громко прочитал:

— Я отказываюсь от славы, почета и уважения. От благ и богатства. От друзей и врагов, от родной крови… — произнес он и замолчал.

Родная кровь! Вспомнил о дочери, которую так и не увидел. С кем она останется, если родители исчезнут из этой судьбы?

— У нас есть дочь, — выдохнув, сказал он. — Я не могу отказаться от родной крови, — обреченно закончил он. — Пылающий не примет мою молитву, так как она не будет искренней. Я должен вырастить свою дочь.

А руки дрожали. Невыносимо и мучительно больно осознавать, что никогда больше не услышит ее голос и не увидит улыбку, не назовет сладкой и не поцелует. Больно! Но и дочь он бросить не может одну в этом мире.

Заревел как раненный зверь, падая рядом с Леланой на колени и хватаясь за голову.

— Прости, сладкая! Прости! Фив, — вдруг позвал он хмуро наблюдающего за происходящим Вилора. — Сделай для нее самую красивую вечноцветущую усыпальницу.

Вил побледнел, но кивнул. Уже поднял руку, собираясь вырастить для девушки живой кокон, но Лерон прервал его жестом.

— Не торопись хоронить мою дочь, — взревел он. — А ты, — он повернулся к побледневшему от боли видгару, — сам Карающий отправил меня сюда, чтобы напомнить тебе о последней надежде видгара. Ты не имеешь права отказываться от его помощи. У твоей дочери в воспитателях будет темный маг и принцесса симфов, — он перевел взгляд на хмурого Сирила. — И дядя хилфлайгон, которого учила сама королева видгаров. Ты встретишься с ней потом. В следующей жизни. А Лелану ты потеряешь сегодня раз и навсегда. Багровый повелитель разорвал в клочья ее нити, ей не переродиться без твоего огня.

Бранд посмотрел на темного с надеждой. Растерянное и бледное лицо видгара приняло решительное выражение. Он стал на колени рядом с любимой, закрыл глаза, вызывая золотые буквы. Он готов. Сердце подтвердило принятое решение гулким стуком.

— Я отказываюсь от славы, почета и уважения, — начал он.

И будто волна пронеслась по Симфонии, стирая любое упоминание о его власти в этом мире. Но почувствовал это только сам Бранд.

— От благ и богатства, — растворилась во тьме любовно собираемая сокровищница. — От друзей и врагов, — мысленно попрощался с Сирилом, сердце защемило, — от родной крови, — эти слова произнес шепотом, мысленно прося прощения у дочери. — Я отказываюсь от собственной жизни и магии, — огненная натура удивленно взвыла и смолкла навсегда, сердце остановилось, — судьбы и имени.

Он теперь никто, чуждый для этого мира, безымянный.

— Нарекаю тебя собой, — его голос возвысился, — разделяю душу на веки вечные, — обсидиановые нити зазвенели, разделяясь. — Рунами Эйваз, — Бранд начертил руну пальцем на лбу девушки, — Отал, — на губах, — Геба, — на сердце, — Райдо, — у солнечного сплетения, — Беркана, — на животе, — заклинаю. Будь!

Руны вспыхнули одновременно. Лелана выгнулась дугой и глубоко вздохнула. Посмотрела на него и улыбнулась. Бранд улыбнулся в ответ.

— Доброе утро, сладкая, — хрипло пробормотал он, гладя любимую по щеке.

В воздухе открылся яркий белый портал. Бранд знал, что им туда. Эта судьба больше не принадлежит им. Поднял Лелану на руки, бросил прощальный взгляд на застывших посреди залитого