Ряса и кровь [Николай Николаевич Брешко-Брешковский] (fb2) читать постранично, страница - 42

упалъ, какъ будто нырнулъ въ человѣческую гущу и еще съ минуту кресло двигалось уже пустое.

Пока выстрѣлы косили крайнихъ, толпа, не догадываясь, что стрѣляютъ по ней, шла все впередъ и впередъ. И когда, наконецъ, сообразила въ чемъ дѣло, когда становилось все больше и больше жертвъ и когда одна пуля пронизывала нѣсколько человѣкъ — смятенная паника овладѣла толпою. Испуганнымъ стадомъ всѣ кинулись вразсыпную, давя и живыхъ, и раненыхъ, и убитыхъ.

Не прошло и двухъ-трехъ минутъ — опустѣла широкая улица. Опустѣла, если не считать тѣхъ, кто былъ неподвиженъ, разметавшись на ровномъ и твердомъ асфальтѣ, и тѣхъ, кто корчился въ стонахъ и крикахъ… Страннымъ казалось на этомъ же самомъ асфальтѣ такое монументальное, великолѣпное кресло, необычное здѣсь и обычное въ двухсвѣтномъ залѣ съ мраморными колоннами.

Конецъ Мардарія.

А въ десяти шагахъ отъ кресла лежалъ окровавленный, но еще не добитый Мардарій, неуклюжій и полный въ штатскомъ платьѣ. Подошли стрѣлки въ пулеметныхъ лентахъ.

— Что, живъ еще?

— Живъ еще собака… шевелится…

— Поддай ка ему хорошенько… Чего съ этой падалью канителиться?

— Да бросьте, товарищи, и безъ насъ околѣетъ… Видите, весь продырявленъ…

Они съ хохотомъ ушли, а Мардарій остался…

Его ротъ былъ искривленъ и узенькая струйка крови медленно вытекала изъ праваго угла губъ. Одна половина лица хранила загадочную неподвижность, другая улыбалась страдальческой гримасою — улыбкой…

Конецъ.