В одном из Царицинских прудов берёт начало безымянная речушка. Она, заботливо упакованная в трубы, незаметно пробегает под дорогами, домами и шоссе и выходит наружу в низине у подножья холма, на котором расположился институт Бронислава. Здесь речка, резвясь, расширяет своё русло и замедляет ход. Обогнув холм, она снова ускоряется, втискиваясь в бетонное жерло другой трубы, которая проходит ещё под тремя улицами и доводит стремительную пленницу почти до берега коломенской излучины реки Москвы.
Так вот эта вторая труба давно засорилась, и каждую весну, всё, что ниже уровня её входного жерла, угрожает быть затопленным. А в этом году, из-за сильных паводковых вод району грозит просто катастрофа.
– И тебя Броня, завтра вызовут в райком и прикажут прочистить трубу любой ценой, – закончила Света.
– Бред какой-то. Это же невозможно.
– А никто не говорит, что это можно сделать, – сказал дед, – но от тебя теперь ждут чуда, ты же теперь у нас «яйцерожденный», чтоб тебя!
– Что же мне делать, дед?
***
Как и предсказала Света, ни свет ни заря позвонили из райкома: чтобы к завтрашнему утру проблема была решена.
Бронислав с товарищами весь день пытались прочистить хотя бы вход в трубу лопатами, но всё безуспешно – селевой поток тут же забивал отвоёванное пространство. Кто-то предложил взорвать всё к чёртовой матери, но из-за отсутствия взрывчатки решили не рисковать.
Ребята разошлись только когда совсем стало темно. На почти скрывшимся под водой массивном бетонном затворе, из которого под землю уходила злосчастная труба, печально застыл Бронислав Шторц, прощаясь со своей мечтой стать членом Академии наук.
– И что стоим, – вдруг за спиной раздался голос деда Матвея. – Время-то уходит.
С этими словами он вытащил из-за пазухи две тротиловые шашки.
– Вишь, с войны припас, думал, уже не пригодятся.
Бронислав заметил, что одежда на теле деда слегка дымиться, по её поверхности побежали искры.
– Может быть тебе помочь, дедушка? – спросил он.
– Ну, если хочешь, – проворчал, будто недовольно, дед и протянул ему один из соединённых с запалом проводов.
Москвичи наверняка помнят этот поздний вечер одного из дней 1991 года, когда на короткое мгновение во всём городе погас свет, из кранов исчезла вода, а из газовых конфорок потёк сжиженный природный газ.
***
Как только всё стало на свои места в квартире Якова Давыдовича Интролигатора раздался телефонный звонок.
– Поздравляю, Яков Давыдович, – раздался на другом конце провода голос Пржиялковского, – вы не соврали на счёт аттрактора. Только что, кое-кто у себя на даче на Ильинке упал с моста в реку из-за внезапного и сильного сотрясения почвы под ногами или ещё по какой причине, больно ударился головой о землю и тут же сообщил заботливо достающим его товарищам, что он намерен стать первым президентом одной большой страны. И похоже, ему это удастся сделать.
Среди специалистов этот день теперь отмечается как «казус Шторца».
Москва, 2018
Последние комментарии
1 день 7 часов назад
1 день 10 часов назад
2 дней 57 минут назад
2 дней 58 минут назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 9 часов назад