Вовка-Монгол и другие байки ИТУ№2 [Владислав Михайлович Погадаев] (fb2) читать постранично, страница - 4

самые печальные.

С Володей мы встречались ещё не раз, так как следствие по нашему и по его делу велось с октября шестьдесят четвёртого по июнь шестьдесят пятого. Поэтому, пока нас все эти месяцы то группой, то порознь возили из КПЗ Серова в следственный изолятор Свердловска, этапы пересекались и совпадали не единожды.

Встречи проходили очень тепло: Монгол интересовался нашими делами и много рассказывал о себе.

* * *

После суда и объявления приговора нашу команду снова доставили в КПЗ. А через некоторое время сюда же привезли Монгола – тоже после суда. Его прибытие сопровождалось радостными криками:

– Ребята, будем жи-и-ить!!!

Вкатили ему пять лет строгого режима. За кражу велосипеда!!!

И то благодаря тому, что Вовка сумел посеять в душе судьи сомнение в своей виновности. В последнем слове Монгол сделал акцент на том, что замок сарайки, где стоял похищенный якобы им велосипед, был сломан, в то время как при всех совершённых им ранее кражах замки оказывались целыми и аккуратно вскрытыми.

– Гражданин судья, дайте мне десять замков, и я все их без ключа открою, – сказал он. – Зачем мне ломать замок, если быстрее и проще его вскрыть? Да и замком эту висячку назвать трудно: гвоздь, две минуты – и готово».

Хоть в разговорах с нами Монгол и грешил на Башмака, но на следствии и суде по понятным причинам сдать кореша не мог.

Вот так и огрёб Монгол пять лет строгого режима за – страшно подумать – велосипед!!! По пятнадцать рублей за год жизни!!! И то благодаря сомнениям судьи в виновности подсудимого, а иначе насчитали бы ещё больше.

После суда Монголу дали свидание. Нина принесла ему передачу: продукты и тёплые вещи, а вот дождалась ли – не знаю. Встретиться с Вовкой-Монголом в следующий раз нам довелось только спустя пять лет, но это уже, как говорится, совсем другая история.

Артист погорелого театра

Дело происходило в следственном изоляторе Свердловска в 1964 году.

Однажды к нам в камеру со счастливым номером семьдесят семь закинули мужичка годков, этак, сорока. Собой он был довольно хлипок, но по повадке чувствовалось, что далеко не прост, хоть и пытается прикинуться валенком. Звали его Петя Вершинин.

Спустя пару дней нового соседа вызвали к следователю и повторно дактилоскопировали – сняли отпечатки пальцев. Вернулся Петя угрюмо-отрешённым. Было видно, что произошедшее ему очень не понравилось. А вот когда  его вызвали в третий раз, Петя заявился обратно с отборным матом.

Оказалось, что когда-то очень давно наш сосед был осуждён за грабёж и отбывал свой срок в Воркуте. И вот он – уникальный случай: с Воркуты Петя бежал. Причём, как голубь на родную помойку, воротился в милый сердцу город Свердловск, в свой же Орджоникидзевский район, откуда его когда-то насильственно переселили в зону с менее благоприятным климатом. Правда, поселился Петя по другому адресу, где по поддельным документам спокойно проживал в течение нескольких лет; и мог бы прожить так ещё очень долго, если б снова не загремел за грабёж.

Отпечатки пальцев не переделаешь, а потому на следующий день Петюню с вещами перевели вниз – к рецидивистам.

* * *

На этом Петины приключения не закончились. Как-то во время прогулки он вырвался из строя и по лестнице вбежал на смотровую площадку, где располагался охранник, наблюдающий за прогулочными двориками. Оттуда Петя рыбкой скользнул в один из отсеков, над которым не было натянуто сетки, и, мастерски завершив манёвр, разбил при падении голову. Всё вышеописанное он исполнил с большим артистизмом, на высоком художественном уровне, а посему сразу отъехал в больничку, где начал косить под придурка: «потерял» память, отвечал невпопад и – тому подобное.

Как выяснилось позже, наш бывший сокамерник поставил перед собой непростую задачу: пролезть в дурдом.

Принять такое решение может только суд.

И вот Петра Вершинина ведут в суд.

Некоторые дилетанты, пытаясь произвести нужное впечатление, суют за щеку мыло и с пеной у рта имитируют психический припадок. Не таков был наш Петя, натура творческая и, как я уже отмечал, артистическая. Накануне судебного заседания он тщательно подготовился: нажевал чёрного хлеба и сложил в штаны.

Перед моим мысленным взором так и стоит картинка.

Встать, суд идёт!

Петя, с неподвижным лицом идиота, сидит, уставившись в одну точку, но вдруг словно прислушивается к чему-то внутри себя, ёрзает на лавке… Лицо его светлеет, оживляется… Петя запускает руку в штаны, достаёт оттуда нечто тёмное, бесформенное и начинает судорожно запихивать это в рот, давясь и размазывая по щекам.

Женщина-судья, переломившись пополам, с рвотными спазмами сползает под стол.

Аплодисменты!

Занавес!

Таким способом Петя и решил поставленную