С другой планеты. Мысли вслух [Жанна Назарьева] (fb2) читать постранично, страница - 21

главная беда случилась потом. Когда в школе узнали, что она осталась без присмотра, тут же вызвали отца. Социальный педагог, ни разу с девочкой не беседовавшая, в черных тонах описала родителю, что может случиться, если ее немедленно не заберут. Через две недели, как только закончилась вторая четверть, Алла переехала на ПМЖ в свою семью. Раньше она у них только на каникулах гостила. В голове Аллочки не укладывалось, за что ее так предали все учителя. Почему человек, не имеющий к ней никакого отношения, судит о том, кем она станет? Это были цветочки. Еще через три недели учебы уже в новой школе отец пришел за ней к первому уроку. Даже в класс зайти никто не успел. Подошел к подоконнику, взял рюкзак, Аллу за руку и повел домой, ничего не объясняя. Дома был допрос, куда девались деньги и обыск. Аллочка далекая от спиртного и наркотиков представилась родителям склонной к воровству потенциальной алкоголичкой или наркоманкой. В пятнадцать Алла первый раз ощутила нежелание объяснять кто она. Сегодня опять хотелось спрятаться, ну или хотя бы отгородиться. Совсем выпасть из поля зрения, как и тогда не удастся. Увольняться глупо, надо пережить. Алла вернулась к своему столу, сунула в уши наушники, всё, считай за занавеской! Новый альбом Земфиры как раз только был скачен. Вперед к умиротворению и забвению! Но Земфира пела:

Жить в твоей голове.

И любить тебя неоправданно, отчаянно.

Жить в твоей голове.

И убить тебя неосознанно, нечаянно…

А в следующей песне:

Так холодно и темно, холодно и темно.

Мне лучше залечь на дно, нужно залечь на дно.

Кто спрятался в голове, спрятался в голове?…

А потом:

Отпусти меня, я запуталась.

Кофевино, что-то одно выбрать давно не получается.

Отпусти меня. Ну, пожалуйста!..

В моменты душевных переживаний, слушая музыку, примеряешь ее на себя, но тут даже подгонять было не надо. "Обо мне, про меня, как же точно! Всё, я истеричка». Слезы душили. "Только не на работе". Всё же расплакалась. Благо дело перед этим начальник отругал…

Закономерно было бы заболеть от такого расположения духа, и в начале марта девушка сделала себе подарок в виде долгой простуды вылившейся в воспаление легких. Она даже отчасти радовалась этому. Уколов ей с детства не делали. Обычно она позволяла себе два-три дня температуры, а потом вскакивала и неслась дальше. В этот раз от нежелания вставать, и выздоравливать никак не получалось. Шестого марта на работе был день поздравлений, цветов и счастливых женщин. Коллеги писали и звонили Алле. Она была рада такому вниманию. Оказалось, что многие тепло к ней относятся. Аллочка не выпускала из рук телефона, но самого главного для нее поздравления так и не пришло. Казалось бы, ну чего теперь-то уж ждать, но вера в Сашу упрямо возрождалась из пепла сама собой. Да у него есть страсть к тому, чтоб рисонуться, он вовсе не тонкий и даже жесток, но и в детях есть эта эгоцентричность. Это вовсе не значит, что ребенок плохой, он просто ещё не вырос… Виноват ли он в этом. Злость отступала, оставалось навязчивое чувство незавершенности, недосказанности. Алла уже понимала, что начинает быть зависимой от аккаунтов коллеги. Она втягивается в подсматривание за ним и это мешает ей отпустить ситуацию. Как можно не думать о человеке, на фото которого ты смотришь каждый день? А не смотреть не получалось. Это как с бросанием курить. Три, пять, семь дней, потом ну ладно, пол сигаретки и всё… И всё заново! Уже перед сном Аллочка опять открыла твиттер. "6 марта. Спасибо, что живой". И четыре очень качественных экспрессивных фото с Александром в главной роли. На одном вид на открытое окно, ноги стоящие на заснеженном подоконнике и далекий грязный асфальт. На втором в кадре: поваленный табурет и над ним чуть скрещенные ноги в уютных, шерстеных носках и часть тела до середины туловища с безжизненно висящими руками. На следующем фото тело лежит на полу, голова отвернута, рядом с вытянутой рукой рассыпаны таблетки. И на последнем – Саша, обросший как йети, с длиннющей бородой и волосами. Его тело плавает в воде в ванне. Голова на поверхности застыла, и взгляд безжизненных глаз устремлен куда-то мимо. Фотографии реалистичные, талантливо сделанные, понятно, что постановочные, но всё равно пугающие своей депрессивностью. Алла замерла. Она знала, что это не предупреждение и не желание напугать. Скорее это выражение внутреннего состояния, когда мучительно хочется сдохнуть и не знаешь, куда от этого сбежать. Она была почти в таком же. Ей было чуть легче потому, что у неё сын. Но и сложнее тоже по этому. Алла рассматривала фотографии с грустной улыбкой и думала: "Я не могу описать, насколько сжимается мое сердце глядя на тебя, но, раз ты выбрал этот путь, значит, пришло время тебя похоронить". Точка максимальной первоначальной влюбленности пройдена. Мечты об отношениях с коллегой по-прежнему проскакивали в голове, но уже не опьяняли