мороженое! И лимонад! И побольше! Буду бороться с хандрой. Из лицея я вышла, пылая праведным гневом.
Ну сбежал одиннадцатый «А», а я при чем? Пусть классного руководителя премии лишают, но нет, он единственный мужчина в нашем учебном заведении, который по выходным на заливается градусными напитками под самое не могу.
Походы в супермаркет у меня уже давно отработаны. Еще на перемене я составляю список покупок и в магазине ураганом пробегаюсь по всем отделам. По всем кроме одного.
Сладости — это мое все. На них я подсела лет с двух и с тех пор мы не расстаемся. Правда в подростковом возрасте моя трепетная любовь к кексикам чуть было не стала причиной ожирения, но и с этим я справилась. С тех пор, уже почти двенадцать лет, я делаю по утрам зарядку, а в выходные бегаю в парке. Могла бы, конечно, и в рабочие дни, но спать я тоже люблю.
Шурша магазинными пакетами и тяжелой сумкой с тетрадями, я подошла к пешеходу. Скоро буду дома! Светофор показал зеленого человечка, и я неспешно шла по зебре.
И ведь, правда, день не задался! Только несколько шагов сделала, как сверкнули фары, и я услышала глухой "БАМ!". Но шла-то я по пешеходу! Что за люди! Я отлетела метра на три и рухнула на тротуар сломанной куклой. Послышался визг тормозов и машина, что меня сбила, остановилась, но из нее никто не вышел.
Как ни странно, но боли я не почувствовала, наверно, это адреналин. Только что-то мешало дышать, скапливаясь во рту. Недолго думая, я сплюнула на асфальт и с удивлением уставилась на кровь. Ко мне стали сбегаться люди и вроде кто-то что-то кричал, но я не понимала слов, слыша их будто из-под воды. Мысли исчезли, разум как-то отупел. Последнее, что я увидела это тетради, которые взяла на проверку. Они ворохом лежали, летали и шелестели страницами вокруг меня. И, кажется, укоризненно качали листочками, глядя на машину, которая меня сбила.
* * *
Просыпаться было… холодно. И как-то… неудобно. Я села, держа глаза закрытыми, просканировала свой организм на предмет болезней или неудобств, и тот ответил, что у него все хорошо и жизнь прекрасна, но не мешало бы одеться. Как одеться!? Я распахнула глаза и уставилась на свою голую тушку. Голую от слова "полностью", даже простынкой не накрыли. Не удивительно, что мне холодно.
Я просканировала помещение зорким учительским взором на предмет одежды и обуви или хотя бы простынки, но наткнулась только на пожилого мужчину с длинными седыми волосами и бородой, который спал в кресле рядом со мной. Комната же выглядела как кабинет или лаборатория, только очень грязная и запущенная.
— Эй, мужчина, проснитесь, мне нужна одежда. И обувь тоже. И помыться бы. А еще бы сладкого чего-нибудь, но перед этим — супа. Я проголодалась и замерзла. А это не Вы ли часом меня тут голую положили? Вы что — извращенец? Или маньяк какой? Что я вообще тут делаю? — ну, да, когда я волнуюсь, то много болтаю.
Я соскочила со стола так, чтобы этот стол находился между мной и этим дяденькой спящим, ну, на всякий случай. А то у нас что ни день, так новый маньяк объявился, я девушка подозрительная.
Спящий дяденька к слову уже не спал, а смотрел на меня с каким-то разочарованием. Он кряхтя поднялся с кресла, и оно тут же исчезло. Я только моргнула.
— Девчонка, все-таки… держи, я на тебя голую смотреть не собираюсь, — и в меня полетело нечто, которое при рассмотрении оказалось халатом, только каким-то староватым. Хотя, глядя на эту комнату я даже не удивилась.
Быстро влезла в халат, потуже затянула пояс, а потом демонстративно пошевелила пальцами на ногах. Дядечка оказался понятливый и в меня полетели тапочки. Но они, хорошо-то как, оказались новыми, и, похоже, подошва у них была из настоящей кожи. Тапки были мне велики, но я не жаловалась, лучше так, чем босой.
— Идем на кухню, покормлю тебя — и он, шаркая, отправился на выход из комнаты. Я, разумеется, пошла следом, тоже шаркая. Пока мы шли, я успела рассмотреть пару коридоров, холл и гостиную. Складывалось впечатление, что домом вообще никто не занимается. Кругом грязь и запустение, по углам паутина, на поверхностях пыль, хотя видно, что в доме все же кто-то обитает, вот, например, в гостиной на столе книги и газеты, грязная посуда и одно чистое кресло у стола. На кухне, куда мы пришли, картина не лучше, просто горы грязной посуды, и причем какой — фарфор! Плита в жиру, кругом какой-то мусор, ну и запах соответствующий.
— У меня тут изысков нет, кашу гречневую с мясом будешь? — пробурчал этот… м-мужчина. Так запустить дом — это надо постараться!
— Буду, конечно. А… — у меня просто тонна вопросов.
— Так, ты сейчас будешь молча есть, а я тебе все расскажу, — я только кивнула и мне вручили тарелку (вроде чистую) с едой. — Идем в гостиную, там удобней будет.
В гостиной я устроилась в том самом, чистом кресле у стола, а дяденька, за неимением других вариантов, опять кресло из воздуха вытащил. Он какое-то время помолчал, что-то обдумывая, а после медленно заговорил: — В своем мире ты умерла.
Я
Последние комментарии