Муся Львовна, от возмущения неслыханным коварством, от прямого и болезненного попадания в цель стрелы праведной укоризны, сначала потеряла дар речи, а потом взвилась до потолка. Она кричала, что это подло – давить на больные точки, брать измором, вынимать мозг и душу, терроризировать, шантажировать и доканывать бедную больную и уставшую мать. Было еще много всяких слов, а под конец – была даже брошена трубка. Однако, на утро Муся Львовна позвонила дочери и сообщила, что после вчерашнего разговора долго не могла успокоиться. Мучимая чувством вины и угрызениями совести от настырно стоящих перед глазами живописных полотен кошачьих страданий, она отправилась посмотреть, не сидит ли всеми покинутый несчастный котейка на крыльце. И он таки там сидел и ждал – голодный, холодный и несчастный. Расчувствовавшаяся Муся Львовна сгребла кота в охапку и потащила в дом. Далее события приняли неожиданный оборот. Будучи перенесенным через запретный порог женщиной, которая нещадно гоняла его отсюда разными страшными предметами в течение всего лета, кот решил, что сейчас его, видимо будут убивать. С диким криком он вырвался из рук Муси Львовны и со всех лап ломанулся на улицу, где немедленно укрылся в подполе. Жертва угрызений и раскаянья долго пыталась выманить беглеца обратно, но безрезультатно. Так и промаялась всю ночь, преследуемая мучительными образами и растерянностью от совершенно необъяснимого, как ей показалось, кошачьего поведения.
– Он же все лето в дом рвался, а тут, как с ума сошел! – жаловалась женщина дочери.
–Так ты ж его все лето гоняла планомерно и целенаправленно, – смеялась та в ответ. -Надо теперь его так же планомерно и целенаправленно внутрь заманивать, – деловито вставила Янка, расплываясь в ликующей улыбке, незримой для собеседницы. Все получилось. Грубая психологическая атака обернулась долгожданной победой, оборона сломлена, прорыв по всем фронтам увенчался полной и безоговорочной капитуляцией.
Когда через пару недель Янка приехала на дачу, ее взору предстала восхитительная картина неизвестного, но чрезвычайно талантливого художника-идеалиста. На диване перед телевизором живописно восседало все семейство. На экране шла незабвенная фильма про Холмса, Ватсона и собаку Баскервилей. На маленьком круглом столике красовался дивный натюрморт – ополовиненный румяный яблочный пирог, дымящийся еще, пузатый эмалированный чайник, печеньки, конфетки…. Тима и Лев Васильевич сидели по краям, попивая ароматный чай из толстых керамических чашек. В центре композиции расположилась Муся Львовна. Одной рукой она держала кусок шарлотки а второй крепко прижимала к себе осоловевшего от счастья, заметно потолстевшего и распушившегося кота, на чьей морде огромными буквами было написано: «Я к вам пришел навеки поселиться».
«Да, это мое место…. Мое и только мое…» – сонно думал Маврик сладко нежась в объятьях Муси Львовны.
*Дизайн и фото обложки – Е.Неверова
Последние комментарии
13 часов 27 минут назад
13 часов 45 минут назад
13 часов 54 минут назад
13 часов 56 минут назад
13 часов 58 минут назад
14 часов 16 минут назад