Гаремы. Все зло от баб? [Алексей Юрьевич Булатов] (fb2) читать постранично, страница - 2

туалет, меня отвели спустя пятнадцать минут, и мне становилось все страшнее и страшнее, но закончилось все неожиданно приятно. Спустя три часа по лестнице спустились Виктор и в усмерть пьяный Кобзон, и они пошли к выходу. Виктор держал Кобзона под руку и, похоже, что тоже изображал пьяного, но чуть более крепкого борца.

– Змей, мать твою, сколько же мы с тобой прошли, сколько ребят хороших потеряли, -плакал Кобзон на плече Виктора.

– Да, Кобзон, это правда! Давай щегла моего заберем!

– Кого?

– Ну, Леху, я ж тебе говорил!

– А. Ща.

Кобзон отделился от Виктора и сильно неуверенной походкой ушел в дежурную часть. Виктор посмотрел на меня абсолютно трезвым взглядом и подмигнул. С моих плеч упала гора, я не знал, что будет завтра, но я понял, что сейчас Виктор Сергеевич – мой друг, и это меня согрело от ушей до пяток. Все-таки то, что мы пережили с ним вместе за последние шесть месяцев, сгладило историю нашего знакомства, да и то, что в итоге видимо Техно подарило ему еще несколько лет жизни, сделало меня для него не врагом, а другом.

Кобзон вышел из дежурки, улыбаясь во все лицо, посмотрел в мою сторону и сказал

– Мы ждем тебя в машине!

И неуверенной походкой вернулся к Виктору, они ушли. Но потом минут десять ничего не происходило, и меня опять накрыл страх, но видимо зря. Через десять минут дежурный встал, открыл клетку, но повел меня сначала в хранилище, где вернул вещи, которые у нас отобрали с Виктором. Там был не богатый скарб: фонарик, пара банок с тушеным мясом, фляга воды, в общем, тот набор, который Виктор собрал с собой в техно, чтобы мы могли прожить в дороге пару дней. Я подписал акт, что все в порядке, и дежурный проводил меня до машины. Дальше была ночь в доме Кобзона, где я понял, за что он получил такую кличку. У него был шикарный голос, и он тянул песни знаменитого автора, ничуть не хуже оригинала. Потом была баня и много-много разговоров, воспоминаний про Афганистан и службу после. Мне приходилось делать вид, что мне это было интересно, так как разговор обоих стариков был направлен на меня, они оба попеременно рассказывали мне. Рассказы их были действительно интересными, но мне приходилось делать усилия, чтобы слушать их, так как события последних дней, морально меня вымотали настолько, что сопереживать рассказам двух стариков я был уже не в состоянии, но им хватало и того, что я просто сидел рядом, и многозначительно кивал головой.

– Вот, Леш, ты представляешь, я же ведь тогда еще моложе тебя был! Да тебе вот двадцать пять, а мне тогда двадцать три было, я только с учебки, только лейтеху получил, обмыть еще не успел, и тут отправили. Я гранаты-то в руках еще не держал, а тут смерть увидел! Ты знаешь, как она выглядит, смерть? Нет, тебя Бог миловал, а я вот видел. Когда с утра ты с товарищем зубы чистишь, а к обеду он лежит, как мешок картошки, и не реагирует ни на что, потому что у него половины балды нету! Вот только что был человечек, и – бах – это уже просто кусок мяса. И ты сидишь и радуешься оттого, что этот осколок не в твою балду залетел, и плачешь от этого же.

Рассказы про Афган брали бы, наверное, меня за душу, но честно сказать, они были тогда от меня очень далеки, я был уставшим путником и хотел одного лишь отдыха. Но отдыхать мне не давали, и я, с трудом держась за реальность, выслушивал Змея и Кобзона про их молодые подвиги. Потом все-таки здоровье Кобзона дало сбой, и он отключился. Мы с Виктором отнесли его в комнату и уложили спать.

– Ты, Леш, не сердись, ведь это действительно наша жизнь, она уже в прошлом, нам старикам остаются только воспоминания. Петр, он так-то и не пил уже много лет, вот ради меня развязался. Как бы ему завтра плохо не было, а то он нам еще документы ведь выправить должен. Кстати, Лех, а вот эта штука-то ему помочь сможет?

Виктор показал на сканеры, которые были у нас на запястьях. Когда я учился на права в Техно, я помнил, что у сканера действительно есть функционал оказания первой помощи, человеку, но сможет ли он помочь старику, который влил в себя тонну алкоголя, я не знал.

– Давайте попробуем, так-то должно помогать, у него есть для этого выходы.

Я снял маскировочный пластырь с запястья. Пластырь придумал Виктор и заказал его еще в Радужном, когда было сообщение с берегом, и вручил мне со словами:

– Вернемся в Родное, пригодится, ты же не будешь объяснять всем, что это у тебя за фитнес браслет.

Пластырь скрывал браслет на запястье и маскировал его под кожу, его мог снять только владелец, а пластырем я его назвал потому, что он был липким и облегал все запястье, хотя кожа под ним не прела и не потела.

Я приложил нижнюю часть сканера к предплечью Кобзона и вызвал в коммуникаторе диагностическую программу. Проведя химический анализ крови, я получил массу неприятных диагнозов, которые говорили, что Кобзон действительно стар, и жить ему не очень долго, и что сегодняшнее употребление горячительного действительно не добавит ему лет жизни, но помочь я ему мог. Сканер впрыснул в кровь раствор, который помогал расщепить