В кругу Леонида Леонова. Из записок 1968-1988-х годов [Александр Овчаренко] (fb2) читать постранично, страница - 2

ухода из жизни Л.М. Леонова, появятся попытки представить многое в его творчестве не таким, ка­ким оно было на самом деле. Прежде всего, это отношение великого писателя к советскому обществу, к идее социализма. Сейчас стало правилом изображать, как, живя в СССР, многие якобы были во внутренней эмиграции, как бы в подполье, держа камень за пазухой, но не демонстрируя своей сути из чувства боязни за собственную шку­ру. Были такие двурушники, прежде всего, среди членов КПСС вер­хушечного слоя. Они стали неистовыми «демократами», когда им это оказалось выгодно.

Л. Леонов был чистым и честным человеком. Он понимал значение нового мира, ставшего вехой в истории человечества, сам участвовал в его становлении и говорил о своей ответственности перед обществом. Он лучше других, с горних высот большого художественного таланта, видел искажения и уродство в реализации великого замысла, начиная с первых шагов революции — наверно, уже с тех дней, когда он вместе с другими красноармейцами оказался на Сиваше.

Он на протяжении своего творческого пути пережил столько нео­боснованных нападок, травли, угроз, что на собственном опыте на­учился прекрасно разбираться в истинной цене вещей. Его ненависть к несправедливости, злу, тупости не была абстрактной, она насыще­на не только эмоциями, но и глубокой трагической мыслью о круше­нии, постигшем страну из-за предательства бюрократической верхуш­ки, продажной интеллигенции, попрания высокого народного идеа­ла. Не было инфантильности в этом сверхмудром человеке, когда он не терпел проявлений всего этого и в Союзе писателей, где тысячи примазавшихся к литературе во главе с бюрократическим руковод­ством мешали работать талантливым писателям. А ведь литература для него была главным делом жизни. При советской власти наиболее бла­гоприятные условия создавались в литературе для тех, кто ловко при­страивался к Союзу писателей, схема управления которым копирова­ла государственные властные структуры. Это были родоначальники одолевших литературу и культуру современных тусовщиков. Их тогда называли по-другому. Но саранча остается саранчой, как ее ни назо­ви. И тогда талантливым русским писателям, в особенности моло­дым, жилось нелегко. Не говоря уж о самом страшном — репрессиях, которые уничтожили многих, какую травлю своих «коллег», доносов братьев-писателей пришлось выдержать многим талантливым русским писателям! А сколько из них сложило голову, подобно Павлу Васильеву!

Судьба самого Л. Леонова с бесконечными нападками критиков-групповщиков — знамение времени. Он как-то сказал, что смерть проходила рядом с ним не менее двенадцати раз. Параллельно разво­рачивалась история гениального М. Шолохова. Сколько он писал свои произведения, столько и ходил в плагиатчиках «Тихого Дона». А раз­ве гению не больно? Стоит только вообразить себя на его месте и станет так тоскливо жить русскому в России, что удивишься, как этому человеку удавалось выдерживать все обрушившиеся на него испытания. И как теперь удается другому нобелевскому лауреату — А. Солженицыну — делать вид, что он не участвовал в этой травле гения? Или хуже того — он до сих пор, похоже, считает, что по справедливости благословил своим предисловием изданный в Париже пасквиль на Шолохова. Теперь он раздает премии русским писателям — может, замаливает грехи молодости?

Если уж столь великие русские писатели, как Шолохов и Леонов, не могли защититься от травли, то что оставалось молодым, таким, как Николай Рубцов?

Есть много способов травли. Для Л. Леонова был избран особый метод с соблюдением внешней атрибутики — дескать, классик, но на самом деле путь его сопровождался постоянным замалчиванием — ни на телевидении, ни в периодике почти не упоминался этот патриарх литературы. А в это время любую посредственность могли возвести в «великие», провозгласить мерилом мерил. Два поистине великих рус­ских писателя — Шолохов и Леонов — не всегда упоминались даже в дни своих юбилеев. Случайность? Нет, политика уничтожения на­стоящей русской литературы, ныне приобретшая невиданный размах. Сила русского народа — в его духе, который воспитывается не без участия русской культуры, прежде всего литературы. Вспомним по­коление победителей, состоящее из людей разных национальностей, но воспитанное со школьной скамьи на приобщении к классической русской литературе. Сегодня же молодежь стараются изолировать от нее, от добрых живительных истоков.

Думаю, что Леонид Максимович всегда переживал то, как власти относились к деятелям литературы. Он болезненно воспринимал, что его мнением о состоянии литературы не интересуются в «вер­хах». Он был приучен Горьким и даже Сталиным к вниманию к своей персоне. Но позже власти не баловали классика даже в юби­лейные дни. Однажды к нему домой, кажется, препожаловал зав отделом культуры ЦК КПСС В.Ф. Шауро, а потом и М.С. Горба­чев изволил посетить его в дни юбилея. Но