Пёс и кошка [Максим Андреевич Далин] (fb2) читать постранично, страница - 2

дом полон тревожных запахов — Тиме не по себе. Зимой тут жили невероятные существа; они проточили маленькую дырку в забытой пластиковой бутылке подсолнечного масла и доели несколько ложек городского деликатеса; кроме прочего, для своих непостижимых нужд они превратили в труху пачку пакетов для мусора. Трупик дикого зверя лежит у порога; запах чудовищный. Это не мышь, зверь несъедобен. Вместо мордочки у него крохотный хоботок; это очень интересно — Тима трогает мертвого лапой и огорчается, когда его забирают, чтобы выкинуть.

Вдруг в дом влетает чудовище. От него несет лесом, болотом, стихийной негородской жизнью. Ужас и ярость выгибают Тиму дугой, надувают щеткой ее хвост — она злобно шипит.

Марк удивлен и озадачен. Он подходит к оскаленному, распушенному зверьку, тычет его носом в бок: «Ты что! Не узнала, что ли?»

Тима моментально сдувается, как воздушный шарик. Мурлычет, бодает мнимое чудовище в щеку: «Тьфу на тебя… Так это ты?!»

Тима ловит пушистого ночного мотылька, случайно попавшего в дом. Мотылек ловок, он умеет летать, но и кошка не промах: несколько раз насекомое спасается чудом. Марк с любопытством наблюдает за погоней. Мотылек неосторожно приближается к псу — и тот хамкает его точным, спецназовским движением. Облизывается.

Тима обескуражена. Подходит к Марку, трогает его лапой за губу, заглядывает в пасть: «Ты что, его съел?! Не может быть».

Марк смущенно отворачивается, помаргивает, шевелит ушами: «Ну… Я же хотел как лучше…»

Тима вздыхает: «Больше не с кем играть, а с тобой не хочу», — и залезает под шкаф. Пес огорченно провожает ее взглядом и понуро уходит.

В следующий раз оба готовы соблюдать правила игры, но насекомое другое. Что-то вроде осы: узкое острое черное тельце с прозрачными слюдяными крыльями. Охота азартна, но съесть это существо сложно: оно жужжит и пытается ужалить. Выплевывает Марк — хватает Тима, тоже выплевывает, снова хватает Марк…

Человек боится, что кого-нибудь из охотников ужалят в пасть; он улучает момент и наступает на их добычу. Пес и кошка обнюхивают останки насекомого на полу и укоризненно смотрят на человека снизу вверх: ну вот, теперь ты все испортил.

Ватрушка — прекрасная вещь: в ней творог. Ватрушку ломают на две неравные части. Большую Марк тут же берёт в пасть целиком, с наслаждением жуёт. Из маленькой вынимают творог, а тесто тоже достаётся Марку.

Творог — одна из прекраснейших вещей на свете. Тима быстро лижет, прикрыв от наслаждения глаза, но вдруг натыкается на неожиданную гадость.

Люди снова испортили весь праздник: в ватрушке изюм.

Тима морщится, лапой переворачивает комок творога. Не может быть, там тоже изюм. Отвратительно.

Тима демонстративно пытается закопать остатки творога на гладком полу.

«Так ты больше не хочешь?!» — поражается Марк и не без удовольствия подбирает недоеденное вместе с изюмом.

Кошки всегда привередничают — ну, так им же хуже.

Тима стоит сурикатиком у стены и смотрит вверх. Ей очень хочется подняться выше, но стена гладкая и зацепиться не за что. Тима подпрыгивает, скребёт когтями гладкую поверхность, тихо, раздражённо мяукает. Никак. Досада.

Марк, заинтересовавшись, подходит ближе. Близоруко вглядывается в стену, принюхивается: «Там что, муха?» Мухи нет. И ничего интересного нет, так, блажь.

Пёс отходит в сторону, ложится. Он не понимает. Тима печально смотрит на недоступное солнечное пятнышко, дрожащее на стене сантиметрах в сорока выше неё — зайчик от забытого зеркальца.

Марк отдыхает после долгой беготни по лесу. Во сне он подёргивает лапами, виляет хвостом и еле слышно лает, как бы про себя: «Уф-уф!» Тима внимательно смотрит на его хвост.

Хвост шуршит по полу. Тима прицеливается, подбирается, прыгает, вцепляется в хвост всеми четырьмя. Пёс вскакивает — и кошку тут же уносит ветром.

Марк снова ложится. Вздыхает. Тима опять крадётся к его хвосту — и опять будит.

Да что ж это такое! Марк идёт к читающему человеку, суёт морду в его колени.

— Достала тебя эта шустрая молодёжь, да? — говорит человек, и пёс подставляет голову и шею, чтобы их гладили. — Обижает тебя кошка, подремать не даёт?

Марк печально вздыхает, поднимает брови, делая умильную и печальную мину. Не то, чтобы обижала, но это отличный повод. Ты гладь меня, гладь — видишь, целый день вожусь с этим неугомонным ребёнком, глаз не сомкнуть.

— В детстве ты был такой же неугомонный, — говорит человек.

Марк отворачивается. Может быть, но сейчас это не имеет значения.

Тиме надоедает прятаться. Она подходит, запрыгивает человеку на колени и мурлычет, трещит, как заводная игрушка; бодает руку человека и морду пса.

Потому что это нечестно — гладить кого-то одного. Гладить надо всех, желательно — одновременно.

Если соблюдать это правило неукоснительно — выходит полная гармония.