Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Альт история. Россия начала 20 века. Книга 3 (Главы 1-8) [Борис Иванович Каминский] (fb2) читать постранично, страница - 109

республиканец из него, как из коровы гончая. На это публику я насмотрелся, но в экономическом смысле республиканское устройство общества эффективнее монархии. Так может и вправду лучше республика, чем позор сепаратного мира?»

— А ты изменился, — Виктор по-новому посмотрел на Самотаева.

— Знал бы ты, что там за гадюшник, — неопределенно мотнув головой вверх, Михаил тяжко вздохнул, — и вот, что, Виктор, всякое может случиться. Зверев просил тебе передать, что если твое командование запаникует, ты сначала подумай, стоит ли выполнять дурные приказы. Старый тоже рассчитывает на твой здравый смысл, а я прошу тебя пообщаться со своими бывшими коллегами в жандармерии, мол, если будет совсем кисло, пусть обращаются к любому вагнеровцу. Наши будут предупреждены, только сделай это так, чтобы твое бывшее начальство не всполошилось. Не маленький, сам придумай через кого и как сделать вброс.

Прощаясь, Михаил передал Шульгину текст очередной статьи Железного дровосека:

— Это лично тебе от Зверева. Текст будет редактироваться, поэтому пока о нем никому знать не надо, но если сможешь, то отпиши Тренеру свою рецензию.

Статья начиналась с утверждения о неизбежности политических реформ. «… при этом только мальчики в розовых штанишках отказываются узреть очевидное — политические преобразования неизбежны и долго ждать их не придется. Вопрос заключается только в последствиях. В этом плане Россию ждет или разгул демократии с реками крови, или новая власть сумеет консолидировать общество на победу в войне и на оздоровление экономики, для чего необходима твердость».

Прямо о отречении царя сказано не было, но это явно следовало из контекста.

Далее Железный прошелся по думским говорунам, доказывая их несостоятельность, как управленцев. Описал свое видение событий, если из таких прекраснодушных идиотов будет состоять правительство.

Вместо налаживания расстроенного войной хозяйства, либералы кинутся реализовывать свои идеологические задумки и итог это «титанической» деятельности окажется ужасающим.

Первым делом будет уничтожена полиция. Затем придет черед армии. Расстрелы офицеров станут обыденностью, а толпы бегущих с фронта вооруженных дезертиров пополнят банды выпущенных на свободу преступников.

Под стать бандитам окажутся и амнистированные лидеры политических партий, которые тут же ринутся все переиначивать под себя, под свои догмы.

В точности, как и либералы, они, обуреваемые наивной верой в непогрешимость своих теорий, начнут доламывать, то, что еще работает. В ход пойдут наработанные десятилетиями навыки террора и ведения подпольной борьбы.

Выход Железный видел единственный — после отречения царя, России необходима власть, преследующая исключительно экономические цели, а глубокие политические преобразования надо будет отложит до приведения экономики в порядок, на что потребуется два-три года. В противном случае большая кровь неизбежна.

Картина рукотворного апокалипсиса настолько выбивалась из всего написанного Железным Дровосеком ранее, что у Виктора не осталось сомнений — вся либерально-демократическая публика заткнет глаза и уши, и завизжит, что это полицейская провокация. Для себя же Шульгин сделал вывод — ждать надо не волнений, а полноценной революции и вспыхнуть она может в самое ближайшее время.

Сергей не знал, что концовка в этом выпуске отсутствовала. В ней автор предлагал задуматься, что произойдет лично с монархом и его семьей, если завтра произойдет невозможное — Николай II отречется от престола.

Удержится ли новое правительства от ареста монарха и его семьи? И тут же доказывал — нет, не удержится. Более того, всю царскую семью надо будет немедленно арестовать и вывезти из России, в противном случае расправа по французскому варианту, но с российской безжалостностью неизбежна.

Под стук колес, Шульгин в который уже раз задался вопросом: «Да что же это такое? Как они могут так точно предугадывать события?!»