морион.
А геологи праздновали победу. Взрыв на тальянской копи обнажил богатейший занорыш с аметистом. Геологи шутили, что Миша принёс им счастье, и Миша не возражал. Его просто переполняло это счастье, и он был не против поделиться им со всеми.
• • •
Выздоровел, выздоровел Похлёбкин. Характер, правда, у него от болезни не изменился. Вот сейчас увидите:
— Ну-у… а я-то думал, и правда что-то особенное. На, забери свой аметист. Ничего камешек, для твоей коллекции сойдет.
Похлёбкин даже глаза белёсыми ресницами прикрыл: дескать, и смотреть-то тут особенно нечего. Отвернулся. Муху на одеяле прихлопнул. Зевнул. И глянул на Мишу насмешливо и снисходительно.
— Вот то-то, деточка!
А эти глупые слова для Миши почему-то обиднее всего на свете.
— Чего то́каешь-то! Чего! Да мне все геологи… Сам Аркадий Петрович обещал. Осенью в Горный музей с ним поедем! Дарить. С ручками оторвут! Понял? Вот он какой, этот камень! А ты фасонишь! Токаешь! Факт, завидно!
Отчего же вдруг замолчал Похлёбкин? Обычно у него с ответами задержки не бывает. Мише вдруг сделалось его жалко. Бедный Похлёбкин! Не ездил он со всеми в Мурзинку, не спал в палатке, не находил чудесного камня аметиста. Миша представил, как его друг, больной и беспомощный, валяется в этой душной комнате среди огромных подушек. Нет у Миши никакого зла на Похлёбкина. Никакой обиды! А у того давно нижняя губа вперёд полезла. Еле удерживается от слёз Похлёбкин. Скорее, скорее надо что-то сделать, что-нибудь сказать ему хорошее!
Миша пересел с табурета на тахту.
— Слушай, Миш.
Похлёбкин, не двигаясь, глядел в потолок.
— Миш, я что придумал! Давай я тебе этот аметист подарю. Вернее, половину подарю. То есть будет он у нас общий. А в музей повезём, надпись попросим сделать: «Дар Михаила Крюкова и Михаила Похлёбкина». А? Ты ведь тоже мог бы этот аметист найти, если бы не заболел.
— Ясно, мог бы! Может, даже быстрее, чем ты.
Похлёбкин приподнялся на локте. В глазах зажглись синие огоньки.
— Знаешь что, я тоже решил, вот к папке поеду в Мурзинку, найду там что-нибудь такое, тогда тоже вместе подпишемся и подарим. Это ты здорово придумал! Остальные — каждый от себя, а мы вместе! Ловко!
Потом ребята как будто спохватились, что сказали слов гораздо больше, чем полагается говорить уральцам, и принялись с азартом колотить с двух сторон огромную пуховую подушку. Подушка ухала и отдувалась. А над мальчишечьими головами в неистовой радости плясали тысячи светлых солнечных пылинок.
Последние комментарии
17 часов 19 минут назад
17 часов 29 минут назад
17 часов 43 минут назад
17 часов 51 минут назад
18 часов 33 минут назад
18 часов 48 минут назад