Она девочка ранимая и не скрывающая никогда своих эмоций.
В тот день приехал Иван, за три года его отсутствия он изменился. Стал крупнее в плечах, почти как отец. Высокий, со смуглой кожей. Взрослые черты из детства только приобрели огранку, стал мужественен. Черный костюм с черной шелковой рубашкой только подчеркивал ту суровость и печаль события.
Когда увидел меня подпирающую угол, лишь кивнул, смотря в глаза, но не подошёл, стал ещё более на папу похож.
Когда подошли к машине, я остановилась и решила, что пора что-то делать. Только что? Отец заметил мою заминку и обернулся. Вздернул бровь в немом вопросе, а меня тревога накрыла, во рту сухо стало, смотрю в серые глаза и решилась.
Руку подняла и махнула, чтобы отец подошёл, а у самой ком в горле, не дышу, смотрю, как папа подходит и ждёт. Молчит, знает что боюсь, страх на лице всегда меня выдает. Шаг вперёд, не дышу, отец напрягся. Встаю на носочки, рост мой маленький, а вот папа высокий и статный, я как комарик, жду. Папа понял, наклонился, в глазах недоумение, шепчу из-за кома в горле:
– Не надо Степана Витальевича, он не сможет помочь, я знаю.
Отец выпрямился, смотрит, о чем то думает. А я лишь знаю, что это так, сколько лет, сеансов, а топчемся на одном месте. Даже мне понятно, что с ним ничего не изменится.
Глава 3
Сергей Максимович
Как же бесят меня эти специальсты-мозгоправы, только деньги тянут.
Выйдя из кабинета злым, вижу малышку свою. Знаю, что все слышала. Ну это ничего! Что понимает она в свои двенадцать?! Сидит мышонок, вся в себе как всегда. Глаза большие, как океан бездонные, боится, а чего понять бы. Только Верочка, жена моя, да Юля испуг у нее не вызывали. Да только не стало одной, а другая вся в парней ушла. Сколько ее не пугал, сколько не объяснял, чтоб ноги свои вместе держала, да только в одно в ухо влетает, в другом вылетает, не задерживается. Что теперь с Алей делать, ума не дам. Месяц этому шкуродёру и точка.
Подхожу, сажусь возле нее, а она вся белеет, сердце сжимается. Что мне с тобой делать, девочка, как достучаться?
– Пора ехать.
Жду, смотрит, о чем-то думает, кивнула. Вышли на улицу, зябко, осень взяла свои борозды. Небо серое, ветер листву гоняет. Смотрю назад, не пойму. Стоит девочка и на меня смотрит, брови домиком, губки полненькие трясутся. Чего хочет, спрашивается? Ручку свою подняла, махнула. Долго не думаю, подошёл почти в платную. Боится. Маленькая ещё совсем, росточек до груди моей, а ветер с волосами серыми как сталь играет, красиво.
Шажок ко мне делает, я вдохнул, не дышу, наклонился и слышу ее еле-еле.
– Не надо Степана Витальевича, он не сможет помочь, я знаю.
Как редко слышу свою доченьку, голос нежный, бархат. Юляшка звонкая как колокольчик, а она как ангел.
– Хорошо,– тихонько ей говорю, чтобы не испугалась- Наймем другого, в столице их много, должен кто-то да разрешить нашу проблему.
Опустилась с носочек и машет из стороны в сторону, отказывается. Смотрю на полные губки, шевелятся, но не слышно ничего. Наклонился сильнее, может разрушится барьер, если скажет чего хочет.
– Есть доктор в другом городе, более компетентный, мама хотела нас с ним связать,…не успела.
Смотрю в испуганные глаза, вся дрожит, напряжена, тяжело видимо даётся.
– Хорошо, дома покажешь.
Выдохнула, меня оббежала и назад в машину запрыгнула, как маленькая лань. Настроение поднялось, что редко случается в последнее время. Сажусь за руль, обернулся. Сидит дочка, пристегнулась, в мое сиденье смотрит, снова в себе.
Много раз видел, как она в себя уходит во время разговора с женой. Верочка тогда рядом садится и гладит ее. Меня это злило. Нет, не ситуация, а та беспомощность, как помочь, как вытянуть ее оттуда.… Слабым не привык себя чувствовать.
Не хватает в такие моменты жены. Помню, как родила мне сына, счастье в ее глаз никогда не забуду. Но длилось оно не долго, знал, что детей много хочет, а я не против. Да только осложнения после родов, поставили бесплодие. Лечились, пытались. Я смерился, сын все-таки есть, здоровый, что ещё нужно? Но Вера непреклонна, долго уговаривала усыновить.
Говорит «Дочку хочу». Плакала, а сын то уже большой. Тогда удочерили Юлю, ей тогда четыре уже было. Жена святилась и про детей молчала. Правда, не долго. Но и уговаривала дольше, год за годом. А у меня в бизнесе проблемы, давят, сломать хотят, подмять. Со временем все равно уговорила.
Когда пришли в приют, директор папки с детьми открывала. Улыбалась, детей нахваливала. Решили подумать еще и ушли. Дома выбрали, мальчика, три года, глаза карие, волосы черные, спокойный и разговорчивый. Но когда вернулись в приют, я увидел ее.
Маленькая, в угол забилась, голову в коленки уперла, но не плачет, волосы по бокам висят, серебром переливаются. Показал Верочке, та подошла, присела и позвала девочку.
После сомнений не было. Хочу ее в дочки! Личико белое, светится, глаза большие, голубые, как бескрайнее небо, губы пышные, носик маленький. Как необычная кукла на
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 10 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 10 часов назад