Сын кузнеца [Майкл Г. Мэннинг] (fb2) читать постранично, страница - 89

толпе уже затуманились взоры, не говоря уже о том, что некоторые открыто плакали. Лорда Торнбера он сберёг для окончания:

— Грэма Торнбера я сохранил напоследок, потому что я не был уверен, что смогу закончить, если начну с него, ибо он был моим ближайшим другом. В жизни я знал его начиная с наших юных дней как собрата по приключениям во время наших детских забав. В зрелом возрасте я уважал его как верного сподвижника, любящего отца, и мудрого советчика. В смерти я его оплакиваю, ибо он спас мою жизнь и жизни многих присутствующих здесь сейчас. Его действия во время храброй обороны главного зала были лишь последним звеном в его долгой жизни, полной служения и честности. Последние минуты жизни Грэма Торнбера являются не исключением, а примером того, как он жил — сильный, не преклонивший колени перед невзгодами и испытаниями, которые бы заставили менее добродетельного человека сбиться с пути. Он был моим первым и лучшим другом, и я сомневаюсь, что ещё когда-нибудь повстречаю кого-то подобного. Нам всем будет его не хватать, — закончил Джеймс Ланкастер, опустив голову — я уверен, что он плакал.

Вид столь открыто рыдающего Герцога глубоко тронул меня, ибо я никогда не видел, чтобы он жаловался или предавался печали. Моё собственное лицо промокло от слёз, пока я держал Пенни за руку, не осмеливаясь взглянуть на неё — и я поклялся прожить свою жизнь настолько хорошо, насколько мог. Быть достойным представленных передо мной примеров — Лорда Торнбера, Джеймса Ланкастера, Ройса Элдриджа, и моего отца, которого я никогда не знал. Лишь время покажет, удастся ли мне это или нет.

Эпилог

Прошло две недели с того тёмного дня в Замке Ланкастер, и жизнь продолжалась, как всегда и бывает. Я использовал часть своих новоприобретённых средств, чтобы втайне заказать для Пенни обручальное кольцо. Она сказала мне, что это было не важно, но Ройс в разговоре наедине заверил, что если я не достану ей кольцо, то она позаботится, чтобы меня настигли весьма неприятные последствия. Совет я принял с благодарностью, и я до самого дня своей смерти буду продолжать на этом настаивать.

И вот, мы собрались в часовне. У меня на этот счёт были некоторые опасения, учитывая участие Отца Тоннсдэйла в едва не погубившей нас всех измене, но новый священник заверил всех, кто готов был его слушать, что тот действовал исходя из собственных злых порывов, а не по какому-то тёмному указанию Вечерней Звезды. Я на этот счёт будут придерживаться своего мнения — изучаемые мною книги были откровенны насчёт того, насколько можно было доверять богам. В любом случае, молодой Отец Тэ́ррагант, казался искренним и верующим человеком.

Я стоял в головной части церкви, прямо перед алтарём. Поскольку церемония была не религиозная, передо мной, опустив взгляд, стоял Герцог Ланкастер. Следуя долгой традиции, я встал перед ним на колени, подняв перед собой руки, ладонь к ладони, будто молясь. Это была древняя поза омма́жа, приносимого перед синьором. Джеймс Ланкастер обнял мои ладони своими, и я повторил клятву, слова которой меня тщательно заставили зазубрить:

— Клянусь своей честью, что буду оставаться верным Джеймсу, Герцогу Ланкастера, и никогда не нанесу вреда ему. Я буду блюсти свой долг перед ним в полной мере, вопреки всем, добросовестно и без обмана.

Джеймс ответил мне:

— Справедливость требует, чтобы предлагающие нам нерушимую верность были защищены нашей помощью. И поскольку ты, один из наших доверенных людей, счёл уместным поклясться нам в доверии и верности, мы указываем и приказываем, что впредь ты всегда найдёшь убежище при нас, и получишь помощь в трудное время.

С этого момента церемония коммендации по сути была завершена, но этот случай, естественно, требовал дополнительной помпы и пышности — не буду утомлять вас подробностями. Я перед этим поговорил с Дженевив, и они с Джеймсом согласились позволить мне добавить в конце кое-что от себя, пока все ещё не разошлись. Когда пришло моё время, я встал, и обратился к собравшимся:

— Пока вы все собрались, у меня есть одна последняя и важная вещь, которой я хочу со всеми вами поделиться.

Некоторые из собравшихся вопросительно переглянулись. Об этом предварительно не упоминали, но Марк и Дориан со знающим видам потолкались локтями. Тут я сошёл с возвышения, и подошёл туда, где в первом ряду стояла Пенелопа. Её посадили там вопреки её низкому социальному положению, поскольку Ланкастеры уже знали о наших планах.

Она вопросительно посмотрела на меня, явно беспокоясь, что я собрался совершить при всех что-то глупое, но я её проигнорировал. Взяв её за руки, я потянул, заставив её встать, и опустился на колено:

— Пенелопа Купер, я никогда не встречал леди столь благородной, милой и доброй, как ты. Выйдешь ли ты за меня замуж?

Она покраснела так густо, как никогда прежде:

— Да, да, я выйду за тебя, Мордэкай, — произнесла она. Собравшиеся разразились одобрительными криками и