Ему до всего есть дело [Ю. Китаев] (fb2) читать постранично, страница - 4

свежий эпизод. Недавно дело было.

Он начал рассказывать, я переспрашивал, уточнял и постепенно узнал вот что.

В начале лета решил как-то Н. А. Познанский проверить на своей «Казанке» мотор «Вихрь». Хороший мотор — двадцать сил в нем. Пригласил Геннадия Петровича, и часов в семь вечера пошли они от пирса в направлении поселка Лесной, что в двенадцати-пятнадцати километрах от Рыбачьего. Штормило. «Казанка» прыгала на крутой волне. Когда миновали поселок, мотор скис: отказала водяная помпа. Кое-как дотянули на веслах до берега, зашли в бухточку, где было потише. Закрепили лодку и решили переждать до утра, так как стало уже совсем темно. Вдруг вдали у леса они увидели мигание фонарика. Кто-то шел к берегу. Присмотрелись. Идут двое, и каждый ведет за руль велосипед.

— Скорее всего, это браконьеры, — шепотом высказал предположение Николай Антонович. — Идут выбирать сети. Не на прогулку же они вышли. Сейчас подходить к ним нет смысла. От всего откажутся, попробуй докажи потом. Когда пойдут обратно, мы их и перехватим со стороны леса.

Так и сделали. Незаметно разминулись с ночными велосипедистами, выбрали удобную позицию и стали наблюдать. Предположение полностью подтвердилось. Под покровом ночи пришельцы долго копошились у берега, а потом покатили свой транспорт к лесу, изредка освещая путь фонарем. Дорога, видимо, им была хорошо известна.

Тут-то неожиданно, как снег на голову, и вышли им навстречу стражи водоемов.

— Стой! — раздался голос Познанско-го. — Кто такие? Откуда?

— А тебе какое дело? — был ответ.

— Рыбинспекция! — И когда те остановились, словно громом пораженные, добавил: — Мы вас тут, голубчиков, давно ждем. И милицию не зря предупредили. Тут уж целый наряд. Так что шутить не советую. Ваши фамилии? (Никакого наряда, разумеется, не было и быть не могло.)

Назвались: Смирнов, Никольский. (Вот чудаки! С перепугу, что ли, их на юмор потянуло? Почти Смирнов-Сокольский из них получился.) Геннадий Петрович вырвал у «Никольского» фонарь и осветил велосипеды, которые те бросили на землю. Возле каждого лежал битком набитый мешок.

В то же мгновение «Никольский», который вел себя нахальнее, чем его напарник, выхватил нож. То ли хотел напугать, то ли пустить в дело. Но и рыбинспектор и его, общественный помощник оказались людьми не из робкого десятка. И не в таких переделках приходилось им бывать. Ничего не поделаешь: такова уж работа у представителей этой профессии…

Николай Антонович держал в руках обыкновенную сигнальную ракетницу.

— Сейчас врежу — насквозь прожгу, паразит! Бросай нож!

Злоумышленник сразу завял. Он уже понял, что влип основательно. Его показная смелость испарилась вместе с надеждами избежать неприятных последствий. Назаров быстро разоружил браконьера и ею же ножом на всякий случай проколол шины велосипедов.

— Подбирайте мешки и несите в лодку, — приказал инспектор.

Браконьеры с добычей на горбу потащились к берегу и сами погрузили мешки в «Казанку». С сетями им, само собой разумеется, тоже пришлось безвозмездно расстаться навсегда. Приятелей отпустили.

Названные ими фамилии, конечно же, оказались самой настоящей «липой». Но если инспектора знают на косе почти все, то и ему известны многие, особенно те, кто нечист на руку. «Добытчики» рыбы уже были на заметке по их прежним похождениям на заливе. Как выяснилось на следующий день, оба оказались из колхоза имени Калинина. Друзьям пришлось основательно раскошелиться. За незаконный лов рыбы каждый был оштрафован на пятьдесят рублей. Да еще в мешках насчитали штук семьсот лещей — недомерков. За них наказание воспоследовало посерьезней. Арифметика простая. За одного выловленного в нарушение правил леща, независимо от его размера, полагается уплатить по закону два рубля. Любителям легкой наживы пришлось выложить из своего кармана еще по семьсот рублей на брата. Конфискованные сети опять же кое-чего стоят. В общем, дороговато обошлась искателям приключений ночная прогулка к побережью…

А рыбу инспектор с помощником сдали в Зеленоградске в столовую. И квитанцию получили. И в дело ее подшили. А как же! Все должно быть чин по чину…

Записи, которые я сделал в своем блокноте, уже позволяли сделать какое-то представление об инспекторе, хотя и не могли заменить живое общение с ним самим. «С кем бы еще поговорить?» — раздумывал я и обратился за советом к Геннадию Петровичу.

— Сейчас познакомлю тебя с директором Дома культуры, — таинственно сообщил он. — Много полезного узнаешь.

Директором оказалась Ирина Константиновна Чернюк — общительная, веселая, жизнерадостная и, надо сказать, эффектная женщина в сверхмодных дымчатых очках в пол-лица.

— Ирина Константиновна, вы давно здесь работаете?

— Порядочно, а точнее — больше десяти лет. Я после института сюда приехала. Из Ленинграда.

— А я только сегодня. К Николаю Антонычу Познанскому. А его нет. Может быть, вы мне о нем что-нибудь расскажете? — И я объяснил, зачем мне