Голубая змея [Екатерина Ткачева] (fb2) читать постранично, страница - 5

давеча побитый пришел — кровь так и хлестала! Я его «кто? что?» А он только плечами пожимает и голову прячет. Я ему давай компресс прикладывать, а он отмахивается. Сел и стал на своей дудке играть — ненормальный! У самого кровь хлещет, а он дудит — ну сил моих нет! Где он только раздобыл дудку эту — ума не приложу! И не оторвешь ведь от нее, упертый, как бык! Пиликает на ней и все тут! Я его отучить хотела, говорю, соседи на смех поднимут — все работают, а ты играешь. Смотрю, отложил. Совсем было успокоилась, а он хвать ее вечером и побежал. А потом докладывают мне, он, мол, ночью в поле дудит. Идиот! Все люди как люди, только у меня идиот. Два идиота! Один с дудкой в поле, другой в церкви поселился! Дожила Ольга!

ВАСИЛИИ. Все?

ОЛЬГА. Нет, не все! Я что, одна за сына отвечать должна, ты полномочия сложил, так получается?

ВАСИЛИИ. Ему сколько лет? Три? Четыре? Что за него отвечать, небось, не умалишенный!

ОЛЬГА. Да вы оба умалишенные, только сейчас не о том разговор. Побитый, говорю, пришел!

ВАСИЛИИ. Ну что ж? Разберется.

ОЛЬГА. Как он тебе разберется, когда он ни бе, ни ме!

ВАСИЛИИ. Ну руки, ноги есть у него, голова на месте!

ОЛЬГА. Руки! Скажите, какой умник нашелся! А если их пять человек, десять! Пьяная шпана, у которой кулаки чешутся! Им, может, пар надо выпустить, видят, он один, безответный — ну и колотят его! А он что? Двинет кому-нибудь, так его остальные добьют.

ВАСИЛИИ. От меня-то ты что хочешь? Чтоб я с ним за ручку ходил?

ОЛЬГА. Поговори с ним, ты отец! Растолкуй ему, чтоб не ввязывался, я не знаю… Не знаю я! Но ты должен! Может, у вас особая связь какая-то? Ты нелюдим, он нелюдим — два сапога пара, черти какие-то.

ВАСИЛИИ. Зачем мистику приплетаешь? Наслушалась старых брехушек.

ОЛЬГА. Ну а без мистики, если серьезно?

ВАСИЛИИ. Ну, серьезно. Ну?

ОЛЬГА. Ты не замечал за ним ничего такого… подозрительного?

ВАСИЛИИИ. Чего?

ОЛЬГА. Чего-чего! Прямо из себя меня выводит! Будто не знаешь, про что я!

ВАСИЛИИИ. Откуда мне твои фантазии знать?

ОЛЬГА. Фантазии?! Вся деревня ходуном ходит — фантазии!

ВАСИЛИИ. Чего это она ходит?

ОЛЬГА. Да ты притворяешься или совсем из ума выжил, оглох, что делается, не слышишь?!

ВАСИЛИИ. Не слушаю сказки ваши — вот и не слышу.

ОЛЬГА. Это не сказки! Это уголовное дело, к твоему сведению!

ВАСИЛИИ. Какое дело?

ОЛЬГА. По нему хоть мир перевернись за окном — и то не заметит! Зинаиду обокрали, неужели не слышал?

ВАСИЛИИ. Не слышал.

ОЛЬГА. Будто на луне живешь. Уже два дня как. Три колечка унесли золотых и трубу! И деньги, говорит, немного. Они со своим сыном, значит, в город, вернулись — окно настежь — вещей как не бывало! Она милицию, то-се, да кто ж сознается? Те сказали, пиши заявление, начальство пришлем из города, обыск устроим. Не знаю, написала она или нет, написала, наверное. Да теперь уж, небось, давно перепродали. Такой переполох стоял, а он и ухом не ведет.

ВАСИЛИИ. А мне что? Плевать мне на Зинаиду.

ОЛЬГА. А на сына тебе тоже плевать?!

ВАСИЛИИ. Сын-то при чем?

ОЛЬГА. Трубу, говорю, унесли! Трубу, в которую дуют! На стенке висела! Сняли и унесли! Ничего больше не взяли — три колечка, пустяки денег и трубу!

ВАСИЛИИ. Ну все! Значит, дело труба! Значит, наш! Сомнений быть не может!

ОЛЬГА. Поскалься мне еще! Сыч! Кому эта труба старая в деревне нужна? Один только наш дурачок дудит, другие-то делом заняты! Вот тебе и весь сказ! У нее-то, у Зины, труба от мужа осталась, который в городе в кафе играл, а больше никто к ней отношения не имеет.

ВАСИЛИИ. А наш, конечно, на нее и позарился! Мало ему, видишь ли, флейты, захотел чего погромче!

ОЛЬГА. А кто знает, что у него на уме! У немого-то! Может, у него одно утешение — на трубе дудеть!

ВАСИЛИИ. И он такой болван, что средь бела дня выкрал ее и, играя военный марш, пошел по деревне! Зная, что кроме него, никто музыкой не увлекается, специально взял эту чертову трубу! Чтобы все догадались!

ОЛЬГА. Да почему пошел по деревне? Спрятал в мешок, поехал в город — обменял! Вы ж, мужики, все без царя в голове, ни бум-бум не соображаете!

ВАСИЛИИ. Где уж нам!

ОЛЬГА. У вас у каждого свой прибабах: у кого напиться, у кого — в карты, кто по церквам дьявольским шляется, а у него дудка! Да еще девка эта, Светка! Про Светку-то забыл? Вот тебе и колечки! Пойдет продаст или обменяет — и ей подарок. А та рада — все глазами и зыркает, как бы побольше ухватить! С виду — умница-скромница, ее все такой и считают! Не люблю ее. Ясно же, немой, взять с него нечего, так отправь его куда подальше! Пошли его к черту! Нет ведь, наоборот! Из жалости, дескать, не отталкиваю, а сама с сыном Зинаиды гуляет, с Иваном. Все же знают. Так ей нужно и там и здесь урвать. И тот ей шмотку подарит, и наш конфет раздобудет, а чего мозги пудрить? Чего за нос водить, когда понятно, что ничего из этого не будет, и она с тем останется! Вот наш и ревнует к Зинкиному, вот и захотел ему сюрприз устроить! Да! Я тебе прямо говорю, я так думаю, что это он! Потому что все сходится! И побили его за это,