Не уходи, Аук [Надежда Августиновна Надеждина] (fb2) читать постранично, страница - 4

и для тебя кучевые облака будут весенним сигналом. В поле проглянут проталины, и ты услышишь крики вернувшихся с зимовки грачей:

— Мы самые первые, самые ранние, самые смелые! Мы, мы, мы!!!

Поющие, цветущие и жужжащие числа

Хотя Аук сам посоветовал грачам искать черную землю, но он надеялся, что гнезда они будут вить в лесу. Грачи не вернулись, и Аук загрустил.

А что, если и другие перелетные птицы вернутся домой в ту пору, когда лес еще не может их прокормить? Он потеряет их, как уже потерял грачей. Плохо тогда будет лесу! Листву на деревьях сгложут гусеницы, зверям не станет покоя от комаров.

Надо было что-то придумать. И по вызову Аука с зимовки в Африке прибыл скворец. Перышки на его груди отливали на солнце фиолетовым и зеленым.

Птица радуется, вернувшись домой. От радости скворец запел. Он пел, растопырив крылья и полузакрыв глаза, восхищаясь собственной песней и собой.

— Запомни сегодняшний день, — сказал Аук, когда скворец кончил петь. — Я составляю весеннее расписание для всех перелетных птиц леса, поля и реки. Каждая птица будет возвращаться домой в сытное для нее время. Сегодня твое поющее число.

— Мое? — удивился скворец. — Но я не вижу в лесу ничего съедобного. Почему ты решил вызвать с зимовки именно меня?

— Из-за твоего носа! Он поменьше грачиного, но тоже может копаться в черной земле. И тебя прокормит проталина. Где тебе поселиться, решай сам, я тебя не неволю. Помни, что в лесу для тебя найдется дупло. Когда устроишься, вызовешь с зимовки свою подругу.

Аук знал, что скворцы отличаются верностью и выбирают пару на всю жизнь.

— Она не задержится, — заверил Аука скворец. — Ей должна понравиться моя последняя песенка, в которую я вставил кое-что новенькое из подслушанного мной в Африке. Ты это не заметил? Тогда я спою тебе ее еще раз. Но сперва я должен позавтракать.

И скворец полетел в поле.

— А вот и я! — весело крикнул скворец насторожившимся при его появлении грачам. — Не ждали? Не отрицаю: вы первые, но и я не последний. Аук составил расписание не только для одного меня, и у вас еще будет много встреч.

Скворец не ошибся. Все ширились и ширились в поле проталины, да и в лесу уже и маленький клюв мог подобрать с оттаявшей земли семечко, склевать проглянувший росток. Жаворонок спел первую песню поля, а лесной забияка зяблик отметил первой дракой свое поющее число.

Запел лес, запело поле, но река еще по-зимнему молчала.

И вот на плечо к Ауку опустилась белая трясогузка.

— Лети к реке, — сказал ей Аук. — Разбуди ее, она ждет тебя.

Подрагивая хвостиком, трясогузка побежала по берегу. Ее звонкую трель заглушил пушечный грохот ледохода. Это был как бы салют пичужке, которая спела первую песню взломавшей свои ледяные оковы реке.

И потянулись домой птицы, которые кормятся у воды или на воде. Закричали в небе пролетные стаи гусей и уток, засверкали на солнце лебединые крылья, забегали по берегу длинноногие кулики.

Одному из них, желтоглазому, в черном галстучке речному зуйку, трясогузка похвасталась:

— Это я своим хвостиком лед расколола! Не веришь? Нет?

Зуек деликатно промолчал. Он не сомневался, что лед треснул сам по себе, но он признавал и заслуги трясогузки, она подала сигнал не только птицам. Люди прозвали белую трясогузку ледогонкой, заметив, что с ее прилетом на реке начинался ледоход.

Пела река песню свободно бегущей воды.

Пело поле песню проснувшейся земли.

Пел лес, хотя и не в полную силу. Еще не было слышно ни кукушки, ни пеночки-трещотки, ни славки-черноголовки, ни соловья — многих птиц, которыми особенно дорожил Аук, потому что они охотятся за вредными для леса насекомыми.

Чтобы, вернувшись домой, все эти птицы были довольны и сыты, Аук прикидывал: кому прилетать к майскому параду жуков, кому к открытию комариных игр, кому по зеленому сигналу лакомой для гусениц молодой листвы.

Вспоминая, не пропустил ли кого-нибудь, Аук прислонился к дереву. А оно загудело:

— Скажжи, Аук, какие цветы нас жждут?

Это проснулся и заговорил зимовавший в дупле Пчелиный Народ. А на лесной земле не было еще ни одного распустившегося цветка.

Аук погладил голые красные ветки вербы.

— Распуши барашки, вербушка! Выручи меня!

По пчелиному обычаю, рой сперва высылает пчелу-разведчицу. После облета она, станцевав танец меда, оповестит пчелиную семью о цветах, с которых можно собрать взяток.

— Верба, верба, верба! — танцевала разведчица. — Первый мед, первый мед, первый мед!

Не успев одеться в листья, верба цвела, зазывая пчел золотистым сиянием тычинок.

Пчелы полетели к вербе, а