Обывашки. Сборник миниатюр [Вадим Валерьевич Булаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

Человек, по возрасту отстававший от друга более чем на дюжину лет, не возражал. Рука разливающего имела твёрдость, а глаз остроту, позволяющую наполнять стопки аккурат по поясок.

Дружили они около двадцати лет, и ни разу не поругались.

Когда чай закончился, и пришла пора перейти к основным действиям, человек вдруг спросил:

— Коля! Скажи! Случались ли в твоей жизни настоящие огорчения? Такие… памятные. Когда ты вроде как ни в чём не виноват, а обидно до слёз, и поправить никак?

Вопрос не озадачил собеседника, но подтолкнул к задумчивости, выразившейся в филигранном опустошении стопочки и хрусте огурчика.

— Да, — признался он, расправившись с даром полей. — Имело место…

— Поделись, — на человека накатил приступ всепонимания, вдали померещились лавры психотерапевта, и стало просто интересно.

— Эх… — Николай откинулся на спинку стула, оглаживая усы. — В девяностых произошло. В первой половине. Зашёл я как-то в стриптиз-бар, они тогда только появились в городе. Посмотреть, значит… — тон его стал доверительным, почти нежным. — А там, едва швейцара минуешь, для удовольствия клиентов прямо у входа сцена небольшая, круглая, с подсветкой. Замануха своеобразная. Вокруг почти темнота, и свет лампочек… Мол, у нас тут экзотичненько. На сцене — шест. На шесте — девочка. Миленькая такая, упругая, чертовка… В одних шнурках снизу и тапках со шпильками. Сисечки задорные, кружатся в танце вместе с ней… — тяжкий вздох придал паузе особенный драматизм. — Так вот, захожу я, а она как завизжит, с палки своей железной прямо на попу — хряп! И убежала вглубь зала. Сиськи прикрыла ладошками. Понимаешь?! До меня, наверняка и после меня — всем показывала! А мне — хрена лысого! Потом, конечно, ходил, смотрел шоу всякие, но первое впечатление есть первое впечатление…

Непрофессиональное поведение стриптизёрши определённо требовало порицания, однако человек считал своим долгом изучить проблему обстоятельно.

— Может, ты бухой завалился? Голый? Дрался? Плохо себя вёл? Предлагал пылесосы Кирби?

— Нет.

— Пробрался без билета? Пугал? Орал непристойности?

— Нет.

Употребили для активизации рассудочной деятельности. Деятельность сделала вид, что мало.

— Ну, не знаю, — отчаявшись угадать первопричину, изумился человек. Николая он знал исключительно с положительной стороны, потому сказанному верил. — Может, дура?

В ответ друг пожал плечами.

— Может и так. Но расстроила она меня капитально. Я ведь после армии толком ничего и не видел. Демобилизовался, работать пошёл, с утра до ночи на службе торчал, без выходных и проходных…

— На какой службе?

— Я не сказал? По возвращении домой почти сразу в ОМОН подался, по рекомендации. Пять годков верой-правдой народ кошмарил, и почти всегда имелось, за что. Вот и тогда, рейдовали мы, злачные места отрабатывали… Как сейчас помню: швейцара в сторону сдвинул, первым иду. В сфере, в маске, в бронике, форма — чистенькая, калаш наперевес… А эта идиотка — орать, и дёру. Даже «Морды в пол» крикнуть не успел.

… Человеку оставалось лишь искренне посочувствовать другу. Ну нельзя же так с хорошими людьми — сиськи не показывать. От этого ненужные комплексы могут развиться.

Феминистка

Как-то человек столкнулся с радикальной феминисткой. Вот просто так, на ровном месте.

Она с жаром рассказывала о великой роли женщины в мировой истории, о битве за равноправие и страданиях ущемленных всяческим мужлом сестер. Она снисходительно и легко решала все тысячелетние проблемы полов, всячески напирая на узурпацию всего хорошего членоносцами и полным отсутствием социальных лифтов для женщин.

Буквально гналась за ним по пятам, доказывая, что все имеют право на всё, если они бабы. Рвалась на какие-то форумы отстаивать свое мнение, шумно вопя о попранных кем-то правах. А потом, слегка успокоившись, произнесла:

— Пап, дай денег. Хочу завтра после колледжа с подружками погулять.

Денег было не жалко, однако марку беспринципного угнетателя необходимо было держать, и человек ответил:

— Посуду сначала помой, а потом поговорим.

Вот так ещё одна светлая личность пострадала от мужской тирании.

Про кота и его питомца

У кота был человек, и он его очень любил, потому что больше ему любить было особо некого. В семье, конечно, имелись и другие люди, но они оказались жутко вредными. Регулярно ловили его и мыли под неприятной водой, а потом заворачивали в тесное полотенце.

И это коту не нравилось.

— Мы от природы чистоплотны и прекрасны! — вопил он, пока за ним гонялись по всему дому. — Не нужно нас улучшать!

Но люди по своей безграмотности не понимали кошачьего, продолжая загонную охоту.

Первое время он сражался со стойкостью обречённого, царапаясь и кусаясь, однако специально приобретённые толстые варежки отобрали и эту возможность.

Пришлось смириться и учиться терпеть.