необученное пополнение в пятьсот человек, влившееся в дивизию перед отъездом на фронт. Тревожило меня и то, что артполку недоставало двух гаубиц. Он сдал их для ремонта в армейские мастерские, а обратно получить не успел.
Позже, когда я ознакомился с обстановкой на фронте, мое беспокойство в отношении гаубиц показалось мне смешным.
До штаба фронта доехал без происшествий.
Дежурный провел меня к командующему войсками фронта генерал-лейтенанту Павлу Алексеевичу Курочкину. Я видел его много раз до войны, на совместных учениях, на праздничных парадах. Теперь, когда я вошел к нему и представился, мне показалось, что время не изменило его. Он был по-прежнему строен, подтянут. Поздоровавшись и пригласив присесть, генерал начал свою беседу с вопросов: «Как доехали?», «В каком состоянии дивизия?»
Коротко доложив обо всем, я вручил ему ведомость «О боевом и численном составе дивизии».
— Замечательно! С таким составом вы хорошо сможете помочь нам, сказал Курочкин, ознакомившись с ведомостью и выслушав мои краткие объяснения.
— Все это учтем, — пообещал командующий, когда я доложил ему о своих пожеланиях. — Вам действительно необходимо время, чтобы осмотреться. А часть людей мы у вас обязательно заберем, — успокоил он меня, имея в виду необученное пополнение.
— Какие еще будут указания? — спросил я.
— Вы — во фронтовом резерве, — ответил Курочкин, — продолжайте сосредоточение. Связь у нас с вами есть, и все дополнительные указания будут даны своевременно.
Прежде чем уехать из штаба фронта, я переговорил еще с членом Военного совета корпусным комиссаром В. Н. Богаткиным. Очень жалел я, что мне не удалось увидеть начальника штаба фронта генерал-лейтенанта М. Ф. Ватутина: он был занят переговорами со Ставкой. Только глубокой ночью я вернулся на станцию. Там уже никого не было. Эшелон разгрузился, и люди убыли к месту расквартирования.
На большаке к югу от Валдая я догнал колонну батальона связи. Пешая группа успела проскочить вперед, а машины застряли на разбитой дороге и теперь буксовали в грязи и ползли черепашьим шагом.
Как ни старался мой водитель, обогнать автоколонну нам не удалось. Наша «эмка» так завязла, что ее еле-еле удалось вытащить.
— По такой дороге мы и к утру не доберемся, товарищ полковник, счищая с себя грязь, говорит адъютант Федя Черепанов.
— А что же делать?
— Ожидать рассвета.
— Нет! Попробуем еще. Прижмитесь ближе к грузовикам, — приказываю я водителю. — Если застрянем, то помогут соседи.
Приткнулись к хвосту автоколонны. Впереди в темноте продолжают рычать застрявшие машины, слышатся ругань и дружное «раз, два — взяли!», а мое продрогшее тело и уставший от напряжения мозг погружаются в забытье…
Издалека слышится голос:
— Вы полковника нашего не видели? Ищу, ищу и никак не найду!
Это вас разыскивают, — трогает меня за плечо адъютант.
— Меня? Кто? — бормочу я, поеживаясь от холода и пытаясь снова задремать.
— Комдив здесь, — открыв дверцу, говорит кому-то Черепанов.
«Да, это меня разыскивают», — наконец доходит до моего сознания, и дремота мигом улетучивается.
— Товарищ полковник! Вас вызывает к себе командующий войсками фронта, — подойдя к машине, докладывает офицер, оставленный Секаревым на станции Валдай для связи с прибывающими эшелонами.
— Я же только что от командующего, — говорю я ему.
— Когда вы выехали?
— Около двух.
— А мне позвонили из штаба фронта в половине четвертого и приказали разыскать вас.
Сомнений не оставалось. Значит, произошли какие-то изменения. Нало срочно возвращаться.
Минут через сорок — пятьдесят я снова у генерала Курочкнна.
— Решил подтянуть вас поближе к линии фронта, — говорит он мне, — и поэтому изменил станции выгрузки. С сегодняшнего дня все ваши эшелоны начнут подаваться на станция Дворец и Любница. Тем, кто сосредоточился в старых районах, дайте сегодня отдохнуть, а завтра к вечеру передвиньте их в новый район. Смотрите на мою карту, — подзывает он меня к себе и показывает новый район и маршруты.
Двухкилометровку местного района я видел впервые и разглядывал ее с интересом.
— А у вас своя карта есть? — вдруг спрашивает генерал.
— Пока нет.
— Тогда возьмите мою. Я поблагодарил его и взял.
— Ну вот, пока все, — говорит Курочкин. Часы показывали шесть утра. Было это 21 сентября 1941 года.
* * *
Возвратился я к себе, когда уже совсем рассвело. — Где же ты запропал? Случилось что-нибудь? — бросился ко мне комиссар. Вместе с Секаревым и Иноходовым он поджидал меня в избе у начальника штаба.
— Все в порядке! — ответил я, снимая снаряжение и присаживаясь к столу, — даже лучше, чем предполагал.
— А мы то беспокоились! Решили, если через час не подъедешь, посылать на розыски.
— Ты, Григорий Иванович, может быть, чайком напоишь с дороги? — спросил я у Секарева.
— Можно заказать…
— У нас в своей хате все
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 11 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 11 часов назад