После Рима. 192–430 по Рождеству. От «солдатских императоров» до Карла Великого [Гай Аноним] (fb2) читать постранично, страница - 9

если он был богат, и мечтать не мог о том, что в XXI веке мы называем комфортом. Город был невообразимо тесен, шумен и чудовищно грязен.

Большинство свободных мужчин и множество женщин, а также приезжие, то есть 200–300 тыс. человек, с утра до вечера толпились в районе форумов, вокруг Колизея, на Марсовом поле, на улицах, рынках и набережных Тибра. Небольшой по площади район, тесно застроенный и тесно заселенный, не знал покоя ни днем, ни ночью. Ювенал с его едким языком, несравненный бытописатель Рима, уверял, что в столице умирают в основном от невозможности выспаться: «Спится у нас лишь за крупные деньги»^[7].

Санитарное состояние домов, в которых обитало население Рима, было в лучшем случае плохим. Знаменитые холмы Рима высились на крайне нездоровом месте и перемежались малярийными болотами. Несколько раз болота пытались осушать, но эти усилия сводили к нулю частые наводнения: дожди, выпадавшие в горах и выше по течению Тибра, повышали уровень реки в среднем на 2–4 метра, а то и много выше. Эпидемии выкашивали людей целыми кварталами и районами. Ученые-антиковеды полагают, что из-за высокой смертности естественного прироста населения Рима не было, а численность его жителей увеличивалась исключительно за счет приезжих.

Население города выглядело пестрым и многоязыким. «Коренных» римлян давно смыло приливными волнами греков, кельтов, египтян, иудеев, сирийцев и десятков других народов, населявших империю. Причин тому много: политика pax Romana, муниципализация, развитие общеимперского торгового обмена. Людей активных и просто авантюристов Рим притягивал как магнит, поскольку до начала III века именно в Риме, и нигде более, перераспределялось все богатство империи. Здесь можно было найти должности, покровительство, построить карьеру, стать богатым.

Ювенал не преувеличивает, говоря, что «давно уж Оронт сирийский стал Тибра притоком»^[8]. Могильные надписи Рима времени ранней империи содержат 75 процентов имен неиталийского происхождения, а в Медиолане, Патавии, Беневенте их больше половины.

Даже в маленьких городках Запада, чьи консервативные жители предпочитали придерживаться патриархальных традиций, неримских имен насчитывается около 40 процентов. Еще любопытнее, что из 1854 римских ремесленников, которые упомянуты в надписях, италийцев лишь 65!

Древний поэт-сатирик гневается на «понаехавших», подобно нашим современникам-публицистам:

Рим был невероятно тесен. Центр города уже в начале II века оказался плотно застроен общественными зданиями — храмами, форумами, базиликами, амфитеатрами, рынками, — а холмы Квиринал, Палатин, Целий, Виминал и Пинций занимали виллы и дома богачей. Великолепный знаток античности Г. С. Кнабе пишет о том, как решалась в скученном Риме проблема нехватки жилья:

«Публичность существования и его живая путаница были типичны не только для городских улиц и общественных зданий, они царили также и в жилых домах — domus’ax и insul’ax. Патрицианский домус обрастал клетушками под мастерские, склады или лавки, которые хозяин либо использовал сам, либо — чаще — сдавал внаем.

Застроенный участок — квартал по фронту, квартал в глубину — заполнялся обиталищами, соединенными между собой таким количеством переходов, внутри и по балконам, подразделенными на такое количество сдаваемых внаем лавок, квартир, арендаторы которых сдавали площадь еще от себя, что границы изначальных домусов и инсул во многом стирались, и весь участок превращался в некоторое подобие улья».

Жилье в Риме, даже трущобное, даже в болотистом районе Транстиберина или на отдаленном Яникуле, стоило фантастически, запредельно дорого. Построить дома для сотен тысяч людей было невозможно, и, вероятно, пятая часть (или даже четверть!) населявших Рим были бездомными. В комнатах-закутках многоэтажных инсул чаще всего ютилось по нескольку семей.

Перенаселенность города является таковой лишь с нашей точки зрения, а римлянин вовсе не ощущал дискомфорта: --">

Пожертвовать