Каменный улей [Валерий Владимирович Моисеев] (fb2) читать постранично, страница - 3

исчерпанным.

— Это что же получается? Ты мне глаз выбил, отпинал, потом протер мной пол в туалете! Уборщицам здесь можно неделю не убираться! И теперь я за это у тебя должен прощения просить? — ядовито поинтересовался Вовик, при этом его рубиново-красный налитый кровью глаз начал разгораться изнутри нехорошим терминаторским светом.

— Может нам с тобой еще один раунд провести стоит? — вежливо поинтересовался парень.

— Не стоит! — неприязненно буркнул Вовик. — Пойдем к твоей телке я извиняться буду!

— Не к телке, а к девушке! — строго поправил его парень. — Она, между прочим, девушка, а не парнокопытная скотина, если ты этого еще не заметил!

— Да, неужели? Ну, ладно! — подозрительно легко согласился Вовик.

После этого, он неожиданно не то, что для парня, но даже для себя, непринужденно вписал ему ногой точно в промежность.

— Ах, ты …! — начал щедро делиться ощущениями парень, но уже в следующее мгновение согнулся в три погибели и крайне болезненно застонал.

Все присутствующие обалдели от прыти, с которой Вовик проделал свой демарш, и стояли столбиками, словно напуганные суслики. Но Вовику этого было мало и он, отнюдь не собирался останавливаться на достигнутом. Окинув нехорошим взглядом секундантов противной стороны, он убедился, что те пребывают в ступоре от его наглости. После этого он врезал кулаком в лицо согбенного противника. А потом еще и еще раз, до тех самых пор пока друзья избиваемого парня не бросились на него скопом.

Вовику удалось продержаться на ногах около двадцати секунд. После этого он рухнул под градом, обрушившихся на него со всех сторон, ударов и потерял сознание.

Пробуждение Вовика было кошмарным. Он открыл уцелевший глаз и недоуменно повертел гудящей, словно колокол, головой. Со всех сторон его обступали какие-то кусты и деревья.

Вовик смутно помнил, как его волочили по асфальту. Потом он с трудом поднялся на ноги и долго брел, то и дело спотыкаясь. Стояли плотные сумерки. Вокруг клубился влажный серый туман. Он не мог вспомнить, как забрел в это место. Постанывая от боли во всем теле, он сел. Хмель успел полностью выветриться, и теперь каждое движение причиняло ему боль.

Неожиданно перед ним всплыли побелевшие от боли глаза противника. Вовик злорадно ухмыльнулся и тут же вскрикнув, приложил руку к разбитым губам.

— Куда же это меня занесло? — пробормотал он, поднимаясь на ноги и удивленно озираясь.

То, что он сначала принял за лес, оказалось каким-то заброшенным садом. Сквозь клочья тумана просвечивала ржавая садовая ограда. Раздвигая влажные ветки деревьев, Вовик двинулся вперед. Внезапно впереди проступили контуры двухэтажного дома. Судя по архитектуре и замшелому красному кирпичу, из которого было сложено здание — это был старинный особняк. Приблизившись, Вовик обнаружил, что окна в доме отсутствуют, а рамы давно сгнили. Он тщетно напрягал память, но никак не мог вспомнить, чтобы у них в городе было подобное строение.

Завернув за угол, он направился к, зияющему темнотой, центральному входу. Дверь в нем отсутствовала. Мельком бросив взгляд вверх, на балкон, огороженный растрескавшимися алебастровыми балясинами, он шагнул к дверному проему.

Если бы Вовик был, хоть чуточку внимательнее он разглядел бы мелькнувшую на балконе тень. Вслед за этим ему на голову упала веревочная петля и затянулась на шее. В следующее мгновение Вовик уже беспомощно барахтался в воздухе. Он царапал ногтями врезавшуюся ему в шею грубую волосяную веревку, тщетно пытаясь ослабить петлю. Последнее что уловило его угасающее сознание, был отвратительный смешок, больше похожий на хрюканье, раздавшийся у него над головой.

– 2 –

Вовик очнулся от крайне болезненного пинка.

— Вставай, скотина грязная! — проревел над ухом грубый голос, после чего на него обрушился водопад ледяной воды.

Вовик открыл глаза и в ужасе отпрянул в сторону. Руки его были стянуты в запястьях грубой пеньковой веревкой. Он поднял голову. Над ним стоял огромный краснолицый мужик. Его единственный глаз свирепо сверлил Вовика, в руках он держал пустую деревянную бадью, из которой тоненькой струйкой стекала вода.

— Я что неясно выразился? — свирепо проорал одноглазый и пнул Вовика по почкам.

Вскрикнув от острой боли, тот вскочил на ноги, но тут же свалился обратно на земляной пол, покрытый тонким слоем гнилой соломы. Посмотрев на ноги, Вовик только сейчас заметил, что они были связаны.

Одноглазый презрительно сплюнул на него:

— Что мозгляк, плохо быть овцой? Перерезать бы тебе горло тупым ножиком, чтобы подольше мучился, да деньги нужны!

После этого он, натужно кряхтя, нагнулся и перерезал веревку на ногах Вовика. При этом он так сопел и смердел, что Вовика чуть не вывернуло наизнанку от ужаса и отвращения. Поднявшись на ноги, он заскрипел зубами от боли. Все его тело ныло, так, словно по нему прошелся копытами табун лошадей. В голове всплыли обрывки из событий