почувствовав опасность. Лес был безмолвным и спокойным, но интуиция ему подсказывала, что дальше идти нельзя. Глаза могут подвести, слух может предать. На них полностью полагаться нельзя. Но вот интуиции Забайри привык доверять. Что–то опасное витало в воздухе. Или это просто нервы? Перед ним было около 70 метров открытого пространства, поросшего редким кустарником. Нужно всего лишь быстро пересечь эту проплешину и нырнуть в лес, под спасительные кроны деревьев.
Но Забайри не побежал. Пригнувшись и озираясь по сторонам, он медленно прошел открытое пространство. Вот уже и спасительные деревья. Всё тихо. «Даже слишком тихо», — подумал Забайри и в этот момент споткнулся, зацепившись за что–то. И пока падал, с ужасом успел заметить, как рядом с ним поднялась листва и бросилась на него, укрыв собой. Чья–то рука в жесткой кевларовой перчатке заткнула ему рот, и кто–то страшно прошептал ему в самое ухо: «Пикнешь — вырву кадык». Из–под Забайри, отстегнув автоматный ремень, вытащили его трофейное оружие, нашли в сапоге нож — подарок отца. Руки скрутили за спиной и стянули запястья капроновым жгутом. После этого усадили, прислонив спиной к дереву.
Боец, закрывавший ему рот рукой, сказал:
— Помни, что я сказал. Отвечай чётко и коротко. Но тихо. Как зовут?
— Магомед, — соврал Забайри и поднял глаза.
Перед ним стояли несколько бесформенных фигур. Их лица и руки были выкрашены в серый цвет, на каждом маскировочная накидка, покрытая палой листвой. Неудивительно, что он их не заметил. Зато сейчас он отчетливо понял, почему почувствовал опасность. Но уже было поздно.
— Так, Магомед, — сказал один из бойцов, видимо старший из них, — если я сочту, что ты мне врешь, я тебя убью. Если я пойму, что ты что–то не договариваешь, я тебя убью. Если мне вообще что–нибудь не понравится — я тебя убью. Это понятно?
Забайри с готовностью кивнул и, стараясь говорить как можно жалобнее, быстро произнес:
— Не убивайте. Я всё скажу. На мне нет крови, клянусь Аллахом. Пощадите.
— Ты там остановился перед поляной, что–то почувствовал. Что?
— Я сначала и сам не понял, а теперь знаю. Сигаретный дым. Он еле чувствовался, но сейчас я чувствую этот запах очень хорошо.
Старший встал и повернулся к одному из бойцов, который сразу развел руками:
— Это было час назад…
— Скотина, что тебе в моем приказе «не курить» было непонятно?
— Виноват, Горец…
— Виноват? Не с того службу начинаешь. Первый выход — и ты уже накосячил. Для тебя я не «Горец», а «товарищ старший лейтенант». Право обращаться ко мне «Горец» нужно заслужить. А ты его не только не заслужил, но уже и утратил.
Горец снова сел на корточки перед Забайри:
— База далеко?
— На склоне вон той горы. Километров семь или восемь.
— Тропа?
— Есть. Заминирована. Почти все деревья с этой стороны от базы заминированы. Пространство простреливается очень хорошо.
— Охрана?
— Маленький блиндаж на самом верху. Оттуда всё как на ладони с обеих сторон от горы. Ходим по очереди — по два человека. Меняемся каждые 3 часа.
— Когда следующая смена?
— В 12 часов.
— Сколько человек на базе?
— Сейчас — восемнадцать.
— Вооружение?
— Автоматы, пулеметы, гранатометы… всё есть.
— Что на базе?
— Блиндаж большой. Две туристические палатки.
— Второй выход из блиндажа? — Горец заметил, что у задержанного забегали глаза и добавил металла в голос: — Мага, не зли меня, есть второй выход?
— Да, есть. Внизу ручей. Выход ведет к нему. Замаскирован сухими ветками.
— Ложись на живот.
— Пожалуйста, не надо…
— Не бойся, я отпечатки сниму.
Забайри лег на живот, а Горец достал из рюкзака блокнот и штепсельную подушку в жестяной коробке.
— Что у тебя с пальцами? — спросил он, увидев, что пальцы Забайри были неестественно белого цвета.
— Витилиго.
— Вити… что?
— Витилиго. Нарушение пигментации кожи.
— А почему только на пальцах?
— Я не знаю.
— Ладно, черт с ним, не моё дело. Главное, чтобы не заразно.
Быстрыми движениями Горец с помощью валика намазал его ладони чернилами и приложил к ним по очереди листы блокнота. Потом достал из нагрудного кармана карандаш и написал «Магомед…»
— Фамилия и отчество?
— Магомед Адамович Саралиев.
— Угу…. — Горец дописал отчество и фамилию, — год рождения?
– 21 марта 1977 года, — снова соврал Забайри.
— Когда ты должен вернуться? — Горец помахал блокнотом, чтобы высохли отпечатки.
— Сразу, как только позвоню и отправлю СМС-ки.
— Телефон сюда.
Забайри показал глазами на нагрудной карман. Горец вытащил оттуда разобранный кнопочный телефон.
— Седой, по абонентам поговори с ним, куда, кому он должен был звонить и о чём.
2
Горец отошел в сторону, тут же к нему подошли остальные члены группы, кроме Седого, который продолжал допрашивать задержанного.
— Ребятки, дела такие. Их там восемнадцать рыл. Почти вдвое больше, чем нас. Времени в обрез. Если поднажмем, успеем к смене дозорных — это сразу минус четыре. А дальше валим всех,
Последние комментарии
1 день 10 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
3 дней 13 часов назад