Всевидящая Домна [Алена Дашук] (fb2) читать постранично, страница - 2

передачи истекающих рассолом груздей сопровождался обвинительной речью: «Кто так крышки закручивает, бестолочь?!».

Мишаня втянул носом пряный аромат, счастливо вздохнул. Бывают же дни, когда даже неприятности оборачиваются удачей! На хранящиеся дома соленья наложен строжайший запрет. Огурчики-помидорчики, капуста квашеная с хреном и без, грибочки — всё загодя распределено по праздничным застольям рачительной Домной. А тут целая банка! Ему ОДНОМУ! Забракованные супругой грузди блеснули перед мысленным взором Уткина подсолнечным маслом, заиграли колечками сочного лука. Заискрилась «слезой» бутылка «Столичной»… Рот Мишани наполнился слюной, глаза увлажнились.

Замечтавшись, он едва не проскочил поворот, за которым приютился заветный магазинчик.

Уткин подошёл к прилавку. Там, сверля покупателя бесстыжими глазами, поджидала продавщица Зося-«скорая помощь». Форменный халатик её был распахнут, являя миру цветастое платье, главной достопримечательностью которого было декольте глубиной с Марианскую впадину.

— Проводили жену? — Зося кокетливо повела сдобным плечом.

— Поехала! — Уткин махнул рукой в неопределённом направлении. — Ты мне дай-ка «беленькой»… две.

— Скучно, поди, одному будет… без супруги? — В устах Зоси невинная фраза прозвучала как что-то неприличное.

«Откуда у женского пола эта уверенность, что лучше бабы может быть только другая баба?! — внутренне взбунтовался Уткин. — Сериалов насмотрелись! Нет, вроде, у мужика других забот!».

— Справимся. — Мишаня честно попытался отлепить взор от выпирающих из «марианской впадины» полушарий. Молочно-белые и пышные — торт зефирный… или торчащий из форточки пухлый задок. Мишане стало неловко.

Устав бороться с упрямо ползущими в запретные глубины «марианской впадины» глазами, Мишаня сдался. «Разве потом… после футбола… В одиночку-то пить — дурной симптом».

— Ежели не справитесь, — Зоська лукаво прищурилась, — зовите, поможем.

Чуть покачиваясь, Уткин вышел из продмага. К фантазиям о бутылочке «со слезой» и тарелке с груздями прибавились другие — зефирные, — отсекаемые обычно жёсткой цензурой Домны ещё на подступах к сознанию.

Протяжно скрипнув, дверь отворилась. Мишаня шагнул через порог. Не разуваясь, потопал на кухню.

План действий: сунуть бутылку в морозильник, достать подсолнечное масло, очистить луковицу…

— Куда?! Пол только намыла!

Уткин замер, всматриваясь в погружённую во тьму прихожую.

— Домка… вернулась что ли?

Тишина. Мишаня нащупал выключатель. Повернул. Пустота была вопиющей.

Уткин заметался по квартире.

Большая комната — зала, как они величали её.

Спальня — никого!

Ванная!!

Туалет!!!

Ворвавшись на кухню, Уткин обнаружил-таки одну живую душу. На застеленном белоснежной скатертью столе, вальяжно раскинувшись, дремал Брысь.

— Чего сказал-то? — прохрипел Мишаня, чувствуя, что диалог с котом не одобрил бы ни один уважающий себя психиатр.

Котяра приоткрыл глаз, смерив хозяина оценивающим взглядом, брезгливо дёрнул усами.

— Причешись, смотреть тошно. — И снова погрузился в сон.

В голове Уткина звякнули бубенчики — весело и пусто. Осмысленные действия уступили место рефлекторным.

Сумка в руках.

В сумке водка.

Открыть холодильник…

— Не таскай ничего, обед скоро! — пресёк поползновение холодильник, едва Уткин потянул на себя дверцу.

Мишаня отпрянул, выронив пакет. Звон разбившегося стекла вывел Уткина из ступора.

Он принялся искать. Перво-наперво обшарил шкафы. Шкафы были узкие, дородная Домна не сумела бы в них втиснуться ни при каких условиях… Как и под кровать…

Под диван…

Под тумбочку!..

Кресла!!!

Постепенно чувство реальности Мишаню покинуло окончательно. К концу обыска он заглядывал под ковёр, в духовку, перебрал даже банки с крупами. Когда одна из вываленных на пол груд тряпья заговорила, уже почти не удивился.

— Теперь всё сложи как было! Нашёл каторжную убирать за тобой!

Уткин кивнул и взялся методично запихивать глаженые рубашки в отсек для обуви.

Мишаня пил тёплую водку из уцелевшей бутылки. Перемешанные с битым стеклом грузди пришлось выбросить. Изгнанный на кухню старый телевизор стенал о поруганной любви и ещё о чём-то, в чём хорошо разбираются поклонницы сериалов. Любая попытка переключить канал заканчивалась истерикой пульта ДУ.

— ОБРАТНО ВЕРНИ! — вопил сторонник отсутствующей Домны.

Угомонить несносное устройство удавалось лишь, нажав требуемую кнопку.

В зале, где стояла новенькая «плазма», дела обстояли ещё хуже. Помимо пульта, здесь нашлось множество желающих поучить Мишаню жить. Стоило поставить на журнальный столик чашку, тот требовал:

— Убери, полировку поцарапаешь!

Только Мишаня приноравливался надкусить бутерброд, диван ярился:

— Обивку маслом изгваздаешь!

Переорать взбесившиеся предметы интерьера не умел даже спортивный комментатор. Пришлось