них понимаем в лесу? — он оценил на глаз остаток водки, посомневался и всё-таки налил ещё по одной. — Бартер — это мы понимаем. Ты — мне, я тебе. Я тебе сала — ты мне шкуру.
Волк вздрогнул и перестал пожирать глазами кусочки жирной грудинки на газете.
— Я ему говорю: у людей — что за кредит? Берёшь воздух, отдаёшь бумажки. А он мне: история у меня хорошая, почти сказка.
Волк смотрел на стаканы масляными глазами и верноподданнически кивал.
— Ну, поначалу-то он от кредиторов уходил. От Сбербанка ушёл: перекредитовался. От «Русского стандарта» ушёл: в бега. От приставов судебных ушёл. Думал, от коллекторов и подавно уйдёт. А коллекторы-то — наши оказались, лесные.
Потапыч достал из-под куста малины пластиковый пакет, а из пакета — душистые ломти сдобного хлеба.
— На вот, Сивый, помянем.
Звери выпили.
— Сказки уж больно хорошо сказывал, — волк зажевал сорокоградусную куском сдобной плоти и почесал задней лапой за ухом. — Постой, Потапыч… Так ведь Рыжая у нас теперь в коллекторах?
— А то, — кивнул медведь.
— А колобчатина у тебя откуда?
— Так и я уже не лыком шит, верить его россказням. Да ты давай, закусывай. Сейчас и Лиса подойдёт. Вас же двое у него в поручителях было — ты да Заяц…
Каждому по мирам его
— А этот о чём писал? — спросил Димка, сгребая в объёмистый мешок консервы и пачки с макаронами. — Про голодомор, что ли?
— Писал, будто сейчас в России всё по талонам, как в девяностые! — старший креатор Петрович высыпал упаковку рафинада прямо в унитаз и нажал на смыв. — Умник нашёлся! Маскировал своё преступление под старческий склероз!
— И что теперь с ним будет? — не унимался Димка. В службе он был первую неделю, блогеров особенно не читал, тем более вредоносных, и всё в новой работе казалось ему важным и удивительным. — Наверно, не только имущество конфискуют, но и писаку — в тюрьму?
— Ты что, интернет не читаешь? — удивился Петрович и отряхнул от сахарной пыли крепкие рабочие руки. — В тюрьму писак уже год как не сажают. Тюрьма ещё никого не перевоспитала.
Он сел на унитаз и вытащил сигареты.
— Вот выдадут ему по талонам на месяц: кило сахара, кусок мыла, батон колбасы и 0,5 водки — он и перевоспитается. Поймёт, если написал — всё по талонам, значит, так и жить будет. Пока не одумается и не опишет, как у нас на самом деле.
— А если он с голоду помрёт?
— Зачем с голоду? Есть приговор суда, там прописано, сколько талонов ему положено. Выживали же как-то в девяностые? Мы ему приговор на дверь прилепим и на холодильник. А похудеет, так ему же и на пользу…
Петрович докурил, встал, в последний раз обошёл все комнаты, внимательно осматривая их на предмет запрещённых приговором вещей, и крикнул напарнику:
— Ну всё, заканчиваем! Вызывай грузчиков — мешки таскать.
Зачищенная креаторами квартира блогопреступника имела теперь нищий и унылый вид. Из дома была изъята не продававшаяся в девяностые бытовая техника и лишние продукты.
— А теперь нам куда? — спросил Дима, понимая, что до конца рабочего дня ещё пахать и пахать.
— Теперь у нас кулинарный блогер на очереди.
— А он чего?
— Написал, что блинов не было. Мол, исторический миф русской кухни. А «млин», это будто и не мука вовсе, а однокоренное с милк — молоко. И блюдо напоминало современный омлет.
— А там что будем делать?
— Раскатывать, что же ещё. На ближайший месяц, вся его реальность должна напоминать блин. Столы, люстры. Со спецтехникой тебя познакомлю: раскатывает любой электроприбор без потери функций.
— И чайник можно раскатать?
— Можно. И чашки.
— А как пить из плоской чашки?
— А это уже его проблемы. Писатель должен уметь жить в том мире, о котором пишет.
А черепашки — вкуснее!
— Да какие туристы, сами едва выживаем! — губернатор Альтцхагской колонии в раздражении швырнул на рычаг трубку крофона межпланетной связи.
Ну да, винтаж! А вы думаете, легко в другом рукаве Галактики без Земли?
— Босфор Семёнович, у нас опять ЧП, — робко вклинилась по селектору секретарша сектора номер 17.
17-й сектор — долина розовой реки Рибо, мечта туристов. Дома там — живые отростки древесных корней. Нужно всего лишь выщипнуть центральную почку, и живи — не хочу.
Но в корневых деревеньках теперь нападение за нападением. Страшные, таинственные. Когда в воздухе над поселением возникает вдруг из ничего гигантский смерч, и очередной житель превращается в кровавые брызги.
— Что там опять? — губернатор скомкал в кулаке висящий на груди галстук.
Да, традиция, да, архивные раритеты! Что он, уже и галстук не может себе позволить?!
Долина Рибо третью неделю была оцеплена военными, что не мешало деревенькам терять человека за человеком. Но последние пять нападений, к удивлению всех научных комиссий, совершались почему-то на самые защищённые и мощные гибридные танки: плазменное и суперволновое поражение целей, керборовая броня,
Последние комментарии
30 минут 16 секунд назад
31 минут 42 секунд назад
2 часов 31 минут назад
8 часов 36 минут назад
8 часов 48 минут назад
8 часов 50 минут назад