После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800 [Аноним] (fb2) читать постранично, страница - 10

поступок, принесший вред царскому дому, поскольку он имел великую силу, а государство в это время было уже в очень тяже­лом положении.

Друзьям же Бонифация она рассказала о данном ей Аэцием совете и клятвенно просила их, чтобы они, если возможно, убедили Бонифация вернуться на родину и не допустить, чтобы Римская держава лежала под пятою варваров. Когда Бонифаций узнал об этом, он раскаялся в своем поступке и в своем соглаше­нии с варварами и стал умолять их, давая им тысячу обещаний, уйти из Ливии».

После этого в 432 году Бонифаций с Аэцием сцепились в не­примиримой схватке. Они развязали гражданскую войну, и Бо­нифаций был смертельно ранен в одном из сражений. В итоге Аэций становится главнокомандующим и принимает титул па­триция.

Главнокомандующий хорошо ориентировался в придворных раскладах, и его не страшили ледяные ветры вершин власти! После вторжения варваров и их расселения на территории импе­рии начал действовать «римский плавильный котел», то есть ин­теграция и латинизация пришельцев, которые в конечном счете должны были привести к их романизации. В начале V века про­цесс переплавки варваров в римлян уже шел вовсю: в обеих частях Римской империи мы наблюдаем частые браки римских аристо­кратов с племенной знатью пришельцев. Вот наиболее выдающи­еся примеры таких брачных уз:

391 год — дочь римского военачальника Рихомера, франка по происхождению, становится супругой Валлии, брата Атаульфа;

419 год — римский военачальник Бонифаций женится на Пе-лагее, сестре вестготского короля Теодориха I, и в этом же году Аэций, женатый первым браком на дочери знатного гота, берет в жены родственницу Теодориха I, и внучку Фритигерна, победи­теля в битве при Адрианополе;

433 год — жена Аэция умирает, и он женится на овдовевшей по смерти Бонифация Пелагее, сестре Теодориха I;

435 год — восточноримский военачальник Аспар, среди пред­ков которого были аланы и готы, женится на дочери остгота Три-ария.

Несомненно, в низших сословиях смешанные браки к этому времени уже не были редкостью. Казалось, еще немного, и сбу­дется мечта Алариха о римско-готской империи, о слиянии рим­ской цивилизации с варварской силой...

Вместо этого начался политический раскол империи: армии фе­дератов не считали себя римскими и, захватывая одну за другой западные провинции, образовывали обособленные королевства. Не было, не нашлось человека или группы людей, которые, подоб­но Диоклетиану с его сподвижниками, смогли бы воплотить про­ект такого же масштаба, а император Валентиниан III, сын Флавия Констанция и Галлы Плацидии, оказался одним из самых неудач­ливых правителей Римской империи.

ОТВОЕВАТЬ ГАЛЛИЮ!

Римская империя всю первую половину V века пыталась вер­нуть земли к северу от Луары, захваченные мятежниками-багаудами и франками. Наемная римская армия поредела, а надеяться на помощь вестготов было нельзя: на территории империи и без них хватало вооруженных группировок из пришлых варваров.

Хуже всего оказалось то, что варварам была хорошо известна изнанка придворной жизни Рима. Они знали, что римская элита не считала Аэция, в распоряжении которого были все армии им­перии, законным правителем. Выражая преданность император­ской семье, двор радовался всякому военному успеху варваров лишь потому, что он ухудшал позиции Аэция! Положение импе­рии и страдания ее населения элиту абсолютно не заботили. Где бьются двое, там выигрывает третий: вестготы, осевшие в Акви­тании, долго пытались выйти к Средиземному морю и наконец за­хватили римский порт Нарбону.

Заключив в 434-435 годах мир с африканскими вандалами, пусть плохой и невыгодный, Римская империя получила передыш­ку. Это сделали вовремя: в 436 году против Римской империи в Гал­лии выступила весьма странная по составу коалиция вестготов (на юго-востоке), бургундов, аланов и франков (на северо-востоке), а также бывших римских солдат во главе с Себастианом, команду­ющим римской армией и зятем покойного Бонифация.

В этой ситуации Аэцию^[3] оставалось одно: вновь обратиться к гун­нам, которые, как мы помним, в 425 году уже сыграли важную роль в карьере полководца. Гунны вновь помогли: в обмен на часть тер­риторий Паннонии они напали на королевство бургундов и опусто­шили его. Один из эпизодов этой войны 436 года с бургундами — ги­бель короля Гунтера — стал сюжетом пролога «Песни о Нибелунгах».

Историк Сальвиан, не склонный к эпической поэзии, в опи­сании этого эпизода ужасается беспробудному пьянству бургун­дов, которых отрезвило лишь поражение. Тех протрезвевших, кто остался в живых, Аэций расселил близ Женевского озера. К 437 году он сумел разгромить багаудов, восстановив власть импе­рии на северо-западе, а затем римляне умиротворили централь­ную Галлию. Аэций, кроме того, сумел оттеснить за Рейн франков и алеманов, вернул под контроль империи большую часть Испа­нии. Но ему все это время приходилось учитывать ситуацию в Ра­венне и, таким образом, воевать --">

Пожертвовать