Гоньба (СИ) [В. Бирюк] (fb2) читать постранично, страница - 2

class="book">    У рюриковичей, например, у каждого князя - свой вариант "атакующего сокола". Сходно у европейцев: младшим сыновьям в гербы добавляют определённые элементы.

   Род крепчает, подминает под себя соседей, превращается в правящий. Его тавро становится государственным символом. Так лилия - символ Франции при Бурбонах. Или золотые пчёлы - при Бонапартах.

   Мы вполне можем следовать этой традиции: лист рябиновый - символ и владетеля, и государства Всеволжского.

   Можем. Но не надо.

   Я старательно разрушаю родовые и этнические связи. "Нет ни эллина, ни иудея" - есть "стрелочник". Мы не подминаем соседние роды и племена - мы их "рассыпаем". "Атомизируем" до "индивидуя".

   Нельзя и самому подавать дурной пример. Люди скажут: мы тоже хотим. Сохранить свою родовую символику. Тебе можно - а нам? "Рябиновый лист" станет "первым среди равных". Мне формирование родового общества - противопоказано. Не надо - "родычаться", надо - "народничать".

   Другое: я начинаю "отделять свой карман от государственного". Только-только начинаю. Но люди в погостах служат не мне, Ивану Акимычу Рябине, а Воеводе Всеволжскому. Должности, "делу", а не лицу.

   Это видно, например, при моих отлучках. Система приказов продолжает функционировать, решения принимает совет. При конфликтах - трио: Агафья, Чарджи, Николай. Не вот эти конкретные люди, а главы наиболее важных приказов.

   Выделение Дворцового приказа (разделение "моя опричнина - Всеволжская земщина"), формирование нормативной общегосударственной базы, рост бюрократии, чино-, а не родо- почитание, способствуют осознанию людьми их общенародной принадлежности. Не - личной холопнутости.

   Это особенно важно на "Святой Руси". Где отряд отступает от Вятичева брода, например, потому что командиром назначен боярин. А его не слушают - "мы тут все бояре, рюриковича давай!". В битве на Калке русские князья ссорятся между собой, выступают поодиночке. При первых признаках разгрома каждый спасает себя, свою дружину.

   Великий Князь есть, но...

  -- Мстислав-то?! Хамло неумытое. Нафиг! Побежали.

   Феодализм, факен его шит! Конгломерат "культиков личностей".

   Человек должен служить знамени. Как римский легионер. А не конкретному микро-государику. Как средневековый рыцарь. Иначе, если короля или барона убили - все разбегаются.

   Нужно общее знамя. Не связанное с нашим родовым символом.

   ***

   Пришлось снова собирать "совет голов". И услышать сходные суждения. С важным дополнением.

  -- Лист рябиновый... Он всем хорош... Одно только. Люди-то не тебе присягают, а городу. Ежели тебя вдруг, не дай бог... Тогда и знамя менять надобно будет. Ежели - не Аким Янович или, там, Ольбег...

   Вопрос о "замещении должности" в случае моей гибели оставался... неразрешимым.

   Как сказал Рональд Рейган в своей инаугурационной речи 1981 года:

   "Правительство - не решение нашей проблемы, правительство и есть наша проблема".

   Как раз - мой случай.

   Общепринятый способ замещения должности государя - половым путём. В смысле - наследник по кровному родству. На этом, например, шииты с суннитами полторы тысячи лет друг друга режут.

   Меня это не устраивало. Более того, я ведь и шёл, ещё с боя с ушкуйниками на Волге, когда я додумался до присяги не мне лично, а городу, по образцу древнего Херсонеса, к тому, чтобы власть не была передано кому-то по родовитости. Аким и Ольбег во время моих отлучек, даже формально, не назначались "и.о.".

   Это впрямую противоречит "святорусскому" обычаю. Где новгородское вече, например, по случаю длительной командировки князя, избирает князем его шестимесячного сына. Какой прок с полугодовалого младенца? - Неважно. Князь - должен быть!

   Ребёнок "груза властных полномочий" не пережил - помер. Отчего и образовалась в Новгороде церковка его имени. И одноимённая торгово-промышленная корпорация - "Иваново братство".

   Не живут мои тёзки на Руси в эту эпоху. Мрут раненько. Почему-то.

   Приглашение стороннего князя после моей смерти, по типу Новгорода, или захват города каким-то рюриковичем - представлялись кошмаром.

   Это не было ревностью или презрением к местным владетелям. Я очень уважительно относился к Боголюбскому, например. Вовсе не считал его дураком. Но я уже видел как тоже "не-дурак"