Игра в кубик (СИ) [Олег Николаевич Шкуропацкий] (fb2) читать постранично, страница - 3

рваного камня. Я споткнулся о гнутую металлическую скорлупу панциря. Зависнув под низким небом, истошно прокричала сиротливая чайка. Взлохмаченные хлопья снега, пойманные на ладонь, не желали таять, как и подобало пеплу. Под таким небом могли гореть только книги и люди.

   Потом по воле кубика я вынырнул в сумеречном, мистически освещённом, храме неизвестному Богу. Мотивы спирали и треугольника повторялись в узорах с назойливой бесцеремонностью. На отшлифованных высоких камнях выделялись жуткие пятна неизвестного цвета. С высоты очень гулко и почти оглушительно обрушивались капли равномерной воды.

   Далеко не всё из виденного я понимал. Многие предметы казались мне бессмысленными, но именно они глубоко врезались в мою память. Их очевидная бессмысленность казалась мне то забавной, то устрашающей. Это вполне могло оказаться и чем-то безобидным и чем-то кошмарно-смертельным. Но почти всегда бессмысленность их таила для меня какую-то угрозу: все, что было непонятно, вызывало безотчётный звериный страх.

   Сначала мне казалось, что все миры, в которые меня бросал лебединый кубик, были мирами исключительно земными, связанными с цивилизациями и культурами человечества, но очень скоро я понял, что ошибся. Играя в кубик, я лицезрел такую галерею ни на что непохожих, непостижимых миров, что мысль об их земном происхождении отпала сама собой. Причём, не все миры были одинаково невообразимы, также как не все миры были одинаково неповторимы. Некоторые из них были похожими, как близнецы, и отличались только цветом солнца или формою пролетающих птиц. Были и такие, которые я первоначально принял за естественный ландшафт планеты: там царили умопомрачительные каньоны и острые, словно наточенные, пики скал. Только со временем я понял, что всё это дело рук не природы, а разумных, снедаемых гигантоманией существ. Случались и миры совершенно миниатюрные, как будто созданные людьми размером с кошку.

   Однажды кубик забросил меня в цивилизацию, состоящую из одного единственного здания. Это был циклопический дворец, чьи колоннады, внутренние дворики, анфилады и лестницы распространились на несколько континентов. Несколько бесконечных суток я блуждал мраморным вестибюлями, богато изукрашенными залами, со вкусом обставленными комнатами и будуарами. Лабиринту из лестниц и таинственных переходов не было конца. Наконец устав от этой избыточной барочной роскоши, я вновь бросил игральную кость кубика на лакированный паркет королевских аппартаментов.

   Иногда игра случая заносила меня в помещения отличающиеся не столько шириной сколько высотой. Однажды я оказался внутри конусоподобной башни по внутреннему периметру которой спирально ввинчивалась в бесконечность узкая каменная лестница. Три дня и три ночи, делая виток за витком, я поднимался по ней на вершину башни, пока не оказался в крохотном круглом помещении без окон и дверей. Я чувствовал, как стены комнаты дрожали от напирающих снаружи высокогорных ветров. Должно быть существа создавшие подобный конус были лишены любопытства и эстетического чутья. Там, в этой дрожащей слепой комнатушке, не долго думая, я снова бросил кубик на грязный каменный пол.

   Разумеется, через месяц беспрерывных скатаний по мирам, мне уже надоела эта игра, но я, к моему великом сожалению, не знал, как её прекратить, оставалось только играть в надежде на то, что я, по воле случая и фортуны, каким-то полоумным образом, вновь окажусь в пенатах своего любимого времени и пространства. Но шансы что из бесконечного числа миров кубик опять выберет мой, были практически близкими к нулю. Правда скитаясь из цивилизации в цивилизацию, я был поставлен перед другой более безотлагательной проблемой - проблемой еды. Большинство миров созданных руками мыслящих существ оказались совершенно "несъедобными". Возможно они утоляли чувство прекрасного, но, отнють, не чувство голода. Среди этих средневековых замков, дворцов Рококо и коринфских колоннад было очень легко умереть от физического истощения. Архитектурные шедевры не предполагали наличие поблизости гастрономических деликатесов. С каким бы восторгом я променял рафинированные каменные цивилизации на бесконечно-милый буколический мир плодоносящих растений и водоёмов полных переливающихся радугами рыб. Но к сожалению подобные миры на моём пути выпадали крайне редко. Миры приблизительно двадцатого столетия с открытыми продуктовыми магазинами и гипермаркетами попадались ещё реже.

   Последняя фраза была мной написана 23 месяца назад. Тогда я ещё питал какие-то иллюзии, теперь - уже нет. Два года проведённых в игре в кубик открыли мне глаза: мой мир, тот в котором я начал злополучное путешествие, никогда более не