Витязи морей [Сергей Николаевич Сергеев-Ценский] (fb2) читать постранично, страница - 3

гонку вооружений, писатель выступил со статьями в защиту мира, клеймил позором поджигателей новой мировой войны.

При изучении архивных материалов в процессе работы над «Севастопольской страдой» у Сергеева-Ценского, естественно, возникал вопрос: почему же царское правительство проиграло Крымскую, русско-японскую и первую мировую войны? Шаг за шагом писатель прослеживает в эпопее, как ограниченная, самонадеянная и недальновидная политика русских царей и их ближайшего окружения приводила Россию к крупным военным неудачам. Положение усугублялось еще и тем, что на высшие командные посты назначались именитые сановники, умеющие выслуживаться перед царем, но не служить отечеству и народу.

Известно, что Севастополь по вине Николая I и главнокомандующего Крымской армией князя Меншикова остался не защищенным со стороны суши. Этим и воспользовались Англия, Франция и Турция, высадив южнее Евпатории огромный для того времени десант — 65 тысяч пехоты с сотнями орудий, и эта армия двинулась к Севастополю, чтобы с ходу овладеть им. Обстановка сложилась крайне опасной, и Корнилов взял на себя большую ответственность в организации защиты города, а Нахимов стал его деятельным помощником. Для строительства бастионов они сумели организовать и мирных жителей. Работали женщины, старики и дети; работали днем и ночью по планам и под непосредственным руководством и наблюдением военного инженера Тотлебена, адмиралов Корнилова и Нахимова. После сражения у реки Альма Меншиков решил, что ему Севастополь не удержать, и приказал армии отступать к Бахчисараю, полагая, что участь города будет печальной. Однако моряки-черноморцы и их талантливые руководители Корнилов, Нахимов, Тотлебен были неутомимы в строительстве укреплений в Севастополе.

Когда французский генерал Канробер привел свои войска, он увидел линию бастионов там, где не ожидал ничего увидеть, причем полтораста судовых орудий стояло уже на бастионах.

В то время как враг окружал город, готовясь к штурму, Корнилов обратился к защитникам Севастополя с взволнованной речью: «Отступать нам некуда, братцы! Позади нас море, впереди — неприятель! Поэтому отступление командоваться не будет. А если услышите, что я, я сам, ваш начальник, скомандую вам отступление, колите меня за это штыками!»

Осада затянулась почти на год, и Меншикову ничего не оставалось, как вернуться с армией в Севастополь.

Также не была Россия готова и к первой мировой войне. Когда наступление русских армий могло спасти от разгрома Италию, а Париж от захвата немцами и ни один из трех фронтов не мог этого сделать, Николай II по настоянию союзников вынужден был назначить главнокомандующим Юго-Западным фронтом талантливого генерала Брусилова, вместо престарелого и совершенно бездеятельного генерала Иванова. За короткое время Брусилов разработал и осуществил прорыв вражеского фронта, получивший в истории название «Брусиловский», описанный Сергеевым-Ценским в романах «Бурная весна» и «Горячее лето». Это был крупнейший успех русских войск за всю первую мировую войну, который оказал влияние на исход войны. Если бы результаты брусиловского наступления решительно использовали русская ставка и командование союзных армий, Германия была бы разгромлена раньше и раньше завершена мировая война.

Значительное место в эпопее «Преображение России» и особенно в эпопее «Севастопольская страда» Сергеев-Ценский уделил вопросам стратегии и тактики воюющих сторон. В одной из статей Сергеев-Ценский писал: «В эпопее «Севастопольская страда» я раскрываю перед читателем карты стратегов, ведущих Крымскую войну. Со стороны союзников-агрессоров это планы маршала Сант-Арно, генерала Канробера, генерала Пелисье, генерала Ниэля, главнокомандующего английской армией лорда Раглана; наконец, самого императора французов Наполеона III… С русской же стороны это планы самого Николая I, исправляемые на месте Меншиковым, а после смерти Николая — планы Горчакова…»

Однако эти планы остались на бумаге. Не нашлось полководцев-стратегов ни с той, ни с другой стороны, чтобы их выполнить. Что же касается России, то николаевский режим не мог выдвинуть великих стратегов в «век розг, кнута, шпицрутенов, ссылки и каторги», когда «из людей государственного ума и способностей делали висельников и каторжников, из даровитейших поэтов — солдат».

В одну из встреч Сергей Николаевич, касаясь вопроса деятельности полководцев, сказал мне:

«Наполеон насчитывал за всю историю человечества только шесть великих стратегов; из этого видно, какой редкостный дар посылает судьба той или иной стране, давая ей выдающегося стратега. Когда Австрия, вступая в союз с Россией Павла I для борьбы против победоносных войск революционной Франции, потребовала, чтобы во главе русской армии стоял семидесятилетний Суворов, Павлу пришлось поневоле вернуть опального героя из ссылки. Так и Александр I вынужден был прислушаться к голосу народа и поставить во главе русских