Вера Крыжановская_Мертвая петля_1906-020 (Глас А. RSB) [Вера Крыжановская] (pdf) читать постранично, страница - 2

их
непримиримого врага - Прокофия, не менее
стойко защищавшего всегда своё православие,
национальность. Но тот, в ответ на оскорбление,
плюнул в сердцах повару в лицо и пошёл в дом.
- А, пшеклентый москаль, - заревел повар,
бросаясь ему во след с поднятой ложкой в руке, ты за это поплатишься.
Ссора, вероятно, закончилась бы свалкой, в
которой принял бы участие и конюх с вожжами в
руках, но в это время лихач влетел в ворота и
остановился у большого подъезда. Люди
поспешно разошлись.
- Папа дома? - спросил приехавший на
извозчике юный камер-паж.
- Никак нет! - Его сиятельство в десять утра
изволили выехать, - ответил Петр, помогая ему
выйти из экипажа.
Прибывший был юноша лет девятнадцати,
высокий и стройный, с густыми белокурыми
7

волосами и темно-карими глазами, казавшимися
почти чёрными. В эту минуту он был, повидимому, чем-то взволнован и озабочен.
Расплатясь с извозчиком, он вошёл в
обширную прихожую с колоннами и стал
подниматься по широкой лестнице, без ковра,
украшенной двумя белыми мраморными вазами,
предназначавшимися для цветов или растений,
но теперь пустыми. На первой площадке
лестницы стояло большое зеркало в роскошной,
но почерневшей от времени раме, а рядом
бронзовая статуя женщины, державшей лампу.
Паж поднялся во второй этаж и длинным
коридором прошёл в просторную и запущенную
комнату, с двумя венецианскими окнами в сад.
Мебель была золочёная, крытая старым,
выцветшим штофом; письменный стол и пузатая
шифоньерка, в стиле Людовика XVI,
украшенные бронзой и медальонами, были
верхом изящества; потолок был расписной и
лепной. Через открытую, красного дерева дверь
видна была спальня с большой постелью,
драпированной голубым на оранжевой шелковой
подкладке штофом; стены были расписаны
8

амурами и гирляндами. Но всё это как-то завяло,
выцвело, износилось и говорило о минувшей
роскоши и погибшем богатстве, которое теперь
своими блестящими обломками прикрывало
всюду проглядывавшую нищету. Белесоватый
полусвет тёмного октябрьского дня только
усиливал это мрачное и тоскливое впечатление,
рассеять которое не мог яркий огонь, пылавший
в камине.
Юноша снял каску и шпагу, расстегнул
мундир и, усталый, опустился в кресло. Он так
крепко задумался, что не заметил, как вошёл
старый лакей и поставил подле него на стол
поднос с чаем, хлебом, маслом и сыром.
- Не угодно ли испить стаканчик горячего
чайку? Погода нынче студёная.
Паж вздрогнул и выпрямился.
- А, это ты, Прокофий? Спасибо, старый друг,
но чаю я не хочу. Скажи-ка лучше, знаешь ли ты,
что здесь творится... насчёт отца, - добавил он с
усилием. Старый слуга смутился.

9

- Болтают разное, - нерешительно, вполголоса
ответил он. - Да я поверить не могу, чтобы его
сиятельство забыли, кто они...
Старик запнулся, увидав, что молодой князь
закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
Настало молчание, как вдруг отворилась дверь
из коридора, и на пороге далась молоденькая, лет
восемнадцати, девушка, которую по сходству с
пажем можно было принять за его сестру.
Она была стройна и тонка, с дивным цветом
лица и большими, чёрными, как у газели,
глазами; густые, золотисто-каштановые волосы,
заплетённые в две косы, падали ниже колен.
По-видимому, она тоже была в сильном
волнении: щеки её пылали, и глазки горели.
Девушка бросилась к брату, схватила его за руку
и заговорила, торопливо задыхаясь:
- Арсений, если бы ты только знал, что мне
сегодня сказали в консерватории! Одна из
учениц моего класса, Айзенберг, понятно
еврейка, объявила. что папа женится на её
кузине. Я ответила, что она лжёт и что никогда
жидовка не будет княгиней Пронской, но тогда
10

Китти Бахтина подтвердила её слова и сказала,
что в свете тоже все говорят про этот брак. Я не
могла от волнения кончить свой урок и тотчас же
уехала домой; да и теперь ещё вся дрожу... Какой
позор!
Её душили слёзы и, опустившись в кресло, она
судорожно зарыдала. - Ninon, Ninon, успокойся, бросился утешать её брат и, встав на колени
около неё, обнял сестру.
- Ну, не плачь же, дорогая! Это неправда, это
пустая сплетня. Сестра положила голову на
плечо брата и закрыла глаза; но вдруг
выпрямилась и сказала сквозь слёзы:
- Знаешь, что? Пойдём к бабушке...
- Да, пойдём и расскажем ей всё.
- В эту минуту раздался стук колёс у подъезда,
и молодые люди вздрогнули.
- Это папа! Идём скорее, чтобы с ним не
встретиться, - торопливо пробормотала княжна.
И они пустились бежать по коридору. Затем,
через скрытую в стенной резьбе дверь, брат с
сестрой выскочили на лестницу и оттуда
11

шмыгнули в другой коридор, который привёл в
гардеробную, где дама в тёмном платье
прибирала в стенной шкафчик разные коробочки
и склянки с лекарствами.
- Фрейлейн Амалия, бабушка не спит? спросил Арсений.
- Нет, княгиня встала, - приветливо ответила
им компаньонка, жившая в доме больше
двадцати лет и