Дни Кракена [Борис Натанович Стругацкий] (fb2) читать постранично, страница - 3

пены.

- Приготовить глубинные бомбы, - скомандовал капитан. Позже он признался, что охота на невиданное морское чудище интересовала его в тот момент больше, чем потопление вражеской субмарины. В то же время с гидроплана, видевшего все, что происходит в глубине, поступали все новые и новые донесения. Первая подлодка погрузилась метров на двадцать пять и, вероятно, готовилась к торпедной атаке - голубоватый силуэт, едва различимый на сине-зеленом фоне воды. Вдруг вторая подлодка - нет, не подлодка, а черт знает что - огромное, черное, тоже нырнуло и, извиваясь, бросилось в глубину, оставляя за собой пузырчатый след. Ах, какая досада, облако заслонило солнце, ничего нельзя различить.

Капитан сорвал наушники.

- На гидрофоне, что слышно? - крикнул он.

- Шум винтов, сэр… Только странно, они не двигаются… и еще звук такой, будто пилят железо.

- “Он” мешает им, - пробормотал капитан и скомандовал: - Глубинные бомбы!

Три водяных столба вздулись за кормой. Прошло несколько минут.

- Ага, - крикнул гидрофонист. - Они всплывают!

- Взгляните сюда, сэр, - вполголоса заметил помощник, указывая на что-то за правым бортом. Там, в прозрачных бутылочно-зеленых волнах расплывались жирные темно-красные пятна.

- Мы ранили “его”, - сказал капитан.

Помощник молча кивнул головой.

Между тем метрах в двухстах от левого борта забурлила вода, забили фонтаны пены - это поднималась субмарина. У всех, находившихся на палубе эсминца, вырвался крик изумления. Рубка субмарины была помята, как консервная банка, на которую наступили сапогом, труба перископа скручена узлом, поручни на рубке сорваны и выгнуты невероятной силой, носовая пушка едва держалась - висела на каких-то обрывках.

- Неужели мы так точно попали в нее? - пробормотал помощник, поднимая бинокль. - Не может быть!

Да, что-то загадочное произошло там, под ласковыми голубыми волнами.

- Сейчас мы все узнаем, - отозвался капитан.

Из люка искалеченной рубки выбиралась команда подлодки: осматривали разрушения, что-то кричали, отчаянно жестикулируя. Капитан приказал послать туда шлюпки.

И тут произошло нечто ужасное. Едва отошла первая шлюпка с десятью вооруженными матросами, вода между эсминцем и субмариной раздалась, и чудовищная голова величиной с легковой автомобиль появилась над поверхностью. Все оцепенели от ужаса. Она была отвратительна, эта голова, плоская, продолговатая, как у крокодила, покрытая роговыми чешуйками, с торчащими по сторонам телескопическими глазами, яростными, ненавидящими, налитыми кровью. Раскрылась страшная пасть с частоколом огромных конических зубов… Матросы в шлюпке, вероятно, так и не успели сообразить, в чем дело. Пасть захлопнулась и снова раскрылась, выплевывая расщепленные доски и клочья мяса.

Тогда капитан бросился к скорострелке, оттолкнул застывшего канонира и раз за разом вбил в чудовищную глотку пять снарядов.

Канг медленно проваливался в глубину, изуродованный, с оторванной челюстью, с широкой рваной раной в животе, но еще живой. Мутные кровавые струи клубились над ним. Теперь он желал одного - добраться до родного мягкого ила, зарыться в него и умереть.

А.Стругацкий

ЧЕТВЕРТОЕ ЦАРСТВО

(На грани возможного)

Глава первая. СВИНЦОВЫЙ ЦИЛИНДР

Самолет лег на крыло и пошел вниз. Облака расступились, и стал виден остров - громадное пестрое ржаво-серое пятно на синей поверхности океана, окаймленное белым кружевом прибоя.

- Кажется, приехали наконец, - с облегчением сказал майор Соколов. - Слава богу, все кишки вымотала болтанка проклятая.

Капитан Олешко, согнув в дугу длинное неуклюжее туловище, приник лбом к холодному стеклу окна. Под самолетом быстро проносились крутые скалы и сопки, покрытые кое-где пятнами потемневшего от пыли снега, мрачные ущелья, безжизненные каменистые долины, тускло-зеленые участки зарослей курильской березы. Промелькнули разбросанные крыши поселка, несколько лодок у берега, потянулись и исчезли пунктирные линии старых японских траншей. Рев моторов вдруг стих. Олешко сморщился и затряс головой: заложило уши. Соколов засмеялся, показав знаками, что тоже ничего не слышит. В этот момент самолет мягко ударился колесами, подпрыгнул, снова ударился и, покачиваясь и слегка подскакивая, покатился по земле. Из пилотской кабины вышел полковник Крюков, сказал что-то. Олешко с трудом проглотил слюну, и сразу словно пробки вынули из ушей.

- Я спрашиваю, как самочувствие, - крикнул Крюков.

- Отлично, товарищ полковник, - ответил Олешко. - Оглох вот немного, но уже прошло.

Самолет развернулся, остановился, в последний раз неистово взревел моторами и смолк.

- Пошли, - сказал Крюков.

Один из летчиков побежал вперед раскрыть дверь и выкинуть лестницу. Офицеры взяли плащи и чемоданы и, разминая затекшие от трехчасового сидения ноги, двинулись к выходу. Внизу их встретил молодой сухощавый