Бумажный тигр (СИ) [Константин Сергеевич Соловьев] (fb2) читать постранично, страница - 4

свадебного сервиза, с вензелями Вильгельма Четвертого!

— Должно быть, досадная утрата.

— Уж можете мне поверить! Тут, признаться, я поддалась злости. Я тридцать лет обходилась с нашими брауни как с домашними любимцами! Всегда угощала их, позволяла шалить по ночам, не требовала ничего сверх меры. Мне казалось, я вправе рассчитывать на хоть какую-то благодарность с их стороны! А вместо этого они так поступили со мной! И все из-за ошибки, из-за каких-то сливок! Ну не нелепо ли?

Да, подумал он, крайне нелепо. Не сосчитать ли еще раз до десяти?

— Весьма… неразумно с их стороны, миссис Гаррисон.

— Вот я и так считаю! Мне захотелось проучить их за эту шалость и я лишила их субботней порции сидра. Мои брауни любят сидр, уж я-то знаю. Могут выпить целую пинту за одну ночь! Но мне надо было показать им, кто в доме хозяин!

— И как?

— Лучше бы я этого не делала. На следующее утро выяснилось, что мелкий народец разбил вдребезги телефонный аппарат и, вдобавок, обрезал почти все провода гальванического освещения!

Лэйд принялся заворачивать наполненный чаем сверток. Он был уверен, что насыпал по меньшей мере пару лишних драхм, но счел за лучшее не затягивать. Чем раньше эта выжившая из ума старуха уберется из его лавки, тем проще ему будет сделать вид, будто ничего странного и не произошло. Что на улице обычный бангорский вторник, кипяще жаркий от количества растворенного в нем тропического солнца, и вокруг — привычный, утопающий в полуденной неге, Миддлдэк, безмятежный, как сонный индюк…

— Мне стоило остановиться еще тогда, — миссис Гаррисон удрученно покачала головой, — Всем известно, брауни легкомысленны, как дети, но при этом столь же мстительны и злопамятны. Вместо того, чтоб загладить причиненную им обиду, я продолжала действовать им назло, пытаясь отстоять право распоряжаться в собственном доме. Был бы жив мой покойный Одрик, он бы меня понял. Он был капитаном корабля, знаете ли, и точно не стал бы терпеть подобного отношения… Неделю назад я обнаружила, что брауни сломали все задвижки на дверях и, вдобавок, использовали мой лучший фарфоровый соусник для… для…

Лицо миссис Гаррисон покраснело.

— Словом, для отправления своих нужд. Вот ведь маленькие мерзавцы!

Лэйд поймал взгляд Сэнди поверх кассового аппарата. Она уже не пыталась украдкой читать Буссенара, и неудивительно. Могут ли удивительные приключения никогда не существовавшего капитана Сорви-головы соперничать с взаправдашними брауни?

— Очень грубо с их стороны, — сказала она, безотчетно понизив голос едва ли не до шепота, — Но после этого, надеюсь, между вами восстановилось понимание?

Миссис Гаррисон вздохнула. Так слабо, что этот вздох не поколебал бы даже листков герани — если бы Лэйд когда-то счел нужным поставить герань в своей лавке.

— Неделю назад они украли мои вставные зубы.

Только тогда он заметил ее полускрытые морщинистыми губами розовые дёсна.

Наверняка забыла свои вставные зубы в стакане с водой, который ее камеристка утром, не глядя, выплеснула за окно…

— Ужасно, — Лэйд сознательно сделал лишний узел на пакете с чаем, лишь бы чем-то занять руки, — Я слышал, брауни часто нечисты на руку, но чтоб настолько…

Миссис Гаррисон горестно кивнула.

— Это еще не все. Третьего дня они украли траурную куклу.

— Траурную… что?

Сэнди выглядела столь озадаченной, что Лэйд едва сдержал усмешку. Что ж, ничего удивительного. Несмотря на то, что в жилах мисс Ассандры Прайс текла британская кровь, во многих отношениях она была настоящей островитянкой, истой дочерью Нового Бангора. Откуда ей знать все те нелепые траурные традиции, которые были в ходу во времени жизни ее прабабки и которые, по счастью, перебирались вслед за колонизаторами зачастую с большой задержкой.

— Примите мои соболезнования, — произнес он вслух, — Я не знал, что…

Миссис Гаррисон отвела взгляд.

— Моя девочка, моя Аролина, умерла в тридцать четвертом году. Эпидемия кори. Ей было всего пять. Я хранила ее траурную куклу все это время, иногда переодевала и убирала волосы. Она была для меня не просто игрушкой, мистер Лайвстоун! Она была памятью о моем ангеле, который покинул нас. Моей отрадой. Но брауни похитили ее из шкафа и, конечно, разбили на тысячу кусков. Или утопили в канализации. Они-то знали, что она значит для меня!

Лэйд принялся перевязывать пакет с чаем бечевкой. Куда тщательнее, чем было необходимо.

— Но теперь…

— Как ни странно, это отрезвило меня, мистер Лайвстоун. Ни одно разногласие в этом мире не стоит жизни, человеческой или прочей. Наша нелепая ссора зашла слишком далеко. И я собираюсь прекратить ее, пока не стало слишком поздно. Я