В круге страха (СИ) [Ханна Хаимович] (fb2) читать постранично, страница - 88

необратимо. Птенца не вернешь обратно в скорлупу.

— Народ тебя любил. Больше, чем Анаката, — заметила Леферия. — И ты не птенец, и Хадрат не скорлупа. Многие надеялись на твое возвращение.

В глазах Ринеона, когда-то таких веселых, зажглись нехорошие огоньки.

— Если меня изберут, я, конечно, буду править. Для начала уничтожу Анаката с его Хризолитидами. Ложу Былого — тех, кто был прикрытием Хризолитидов. Боевых магов, которые присягнули Анакату… — он точно ожил по-настоящему, говорил все более пылко, и Леферия невольно отстранилась. — Потом остальную знать, которая прогнулась под него…

Леферия закусила губу и напомнила себе, что сама еще сегодня днем жалела, что не придумала гидровоздушный яд, который поражал бы сторонников Анаката.

— А потом, — Ринеон улыбнулся в каком-то странном экстазе, — мы распылим по всей империи смертельный яд. Эта свобода… ее ни с чем не сравнить. Ее достойны все…

— Все достойны смерти? — переспросила Леферия. — Ты серьезно?

— Да. Нет. Какая разница, — отмахнулся Ринеон. — Пойми, то, что здесь происходит — такая возня, такие мелочи. Не имеет значения, можно творить что угодно, все это не имеет значения… Ерунда, суета! Если сравнивать с тем, что там…

— Но ты не там! — попыталась Леферия воззвать к его благоразумию. — Империи не хватало твоего руководства!

— Если оно им нужно, они его получат, — ухмыльнулся Ринеон. — Мы все славно повеселимся. Вместо яда можно распылить наркотик. Или афродизиак. Или смесь того, другого и третьего. Или ввести вместо Судий законы и запретить дышать. Или заставить всех сажать сахарные клубни в верхних слоях гидровоздуха. Им никто не мешает делать, что они хотят, но раз они хотят меня… Леферия, я устал. Мне завтра весь день сидеть в эфире. Уйди, я посплю.

— Принести тебе эликсир крепкого сна? — она подалась ближе, прижалась к его груди и заглянула в глаза. Она знала — Ринеон прочтет там все, что не сказано словами.

— Принеси, — выдохнул он. — Ты всегда меня понимала…

Вместо ответа Леферия поцеловала его. Ринеон не ответил. Губы его, хоть и горячие, казались скорее разогретым воском, чем живой плотью.

Так и не дождавшись отклика, она встала и пошла к двери.

— Свари эликсир покрепче, пожалуйста, — негромко сказал Ринеон вслед.

***

Отборы в Хадрате проходили редко. Должность императора не передавалась по наследству, но обычно каждый правитель успевал назвать своего преемника. Иногда, если он погибал, так и не выбрав сменщика, народ решал, кому из претендентов отдать предпочтение. Их, заранее проверенных на совместимость с императорским Мальстремом, усаживали перед проекторами, и кандидаты пребывали в эфире, а народ голосовал, до тех пор, пока всех лишних не выкидывало, а в эфире оставался один — тот, чье преимущество уже не поколебал бы ни один новый голос.

В такие дни дворец объявлялся общественным местом. Конечно, на верхние этажи и в покои посетителей не пускали — там сидели претенденты и дежурили десятки магов. Они следили, чтобы никакие другие маги, способные влиять на эфир, не нарушили честность отбора. Но в холле, на колоссальной публичной галерее-спирали, на Пирамидальных ступенях и в гостиных толпились люди. Везде стояли свободные проекторы для тех, кто интересовался положением дел. В саду бесплатно разливали напитки, а кракен, спугнутый шумом и толкотней, всплывал высоко в гидровоздух и парил над дворцом, растопырив щупальца.

Сегодня к привычным гостям добавились еще и делегации из Геолиса. Маги, которые контролировали церемонию, так и не решили, стоит ли выделить дипломатам какие-нибудь залы или гостиные или оставить их в «общественной» части здания среди рядовых посетителей. В итоге ограничились тем, что открыли пустой зал для приемов и поставили там стулья и столы для желающих отдохнуть. Проходя по галерее, Леферия встречала не только хадратцев и таондарцев, но и странных людей с оранжеватым оттенком кожи и даже мотхов.

Она взглянула на водяные часы под потолком и поспешила нырнуть в свободную нишу с проектором. С тех пор как она рассталась с Ринеоном, миновала ровно половина суток.

Леферия еще успела увидеть его — спокойного, умиротворенного, глядящего сквозь окошко проектора на всех, кто собрался в эфире. На миг показалось, что он тоже ее заметил. Глаза его заговорщически блеснули, Ринеон улыбнулся краешком губ — и исчез.

Его проектор погас парой капель позже.

Леферия вышла из эфира и вяло побрела к парапету галереи. Она оперлась на него и стала бездумно смотреть в гипнотически медленно вращающуюся воронку Мальстрема. Черный, лишенный блеска и зрачка глаз.

Кругом уже начинали суетиться люди. Кто-то кричал «Анакат победил!», кто-то — «Вмешательство! Это наглое вмешательство!», еще кто-то искал свободный проектор, потому что зеваки, привлеченные возгласами, поторопились занять их и своими глазами увидеть, что происходит. Хлопали двери. Эфир снова