Естественная исторія религіи [Дэвид Юм] (fb2) читать постранично, страница - 58

почему-же я не имѣю права сразу пресѣчь эти невзгоды при помощи поступка, который столь-же безвреденъ для общества?— Но предположите, что я долѣе не въ силахъ служить интересамъ общества; предположите, что я являюсь ему въ тягость, что мое существованіе мѣшаетъ какому-нибудь другому лицу приносить обществу гораздо большую пользу. Въ подобныхъ случаяхъ мой отказъ отъ жизни долженъ быть не только не преступнымъ, а похвальнымъ. Но большинство людей, испытывающихъ искушеніе покончить съ жизнью, находятся въ какомъ-нибудь такомъ положеніи; тѣ, которые располагаютъ здоровьемъ, или властью, или авторитетомъ, обыкновенно обладаютъ большимъ основаніемъ жить въ мирѣ со вселенной.

Нѣкто ради общественнаго блага замѣшанъ въ заговорѣ; его захватываютъ но подозрѣнію; ему угрожаетъ пытка; зная свою слабость, зная, что тайна будетъ исторгнута у него, — можетъ-ли такой человѣкъ лучше послужить общественному благу, какъ положивъ конецъ своей жалкой жизни? Такъ поступилъ знаменитый и мужественный Строцци изъ Флоренціи. — Далѣе, предположимъ, что преступникъ справедливо присужденъ къ позорной смерти; можно-ли вообразить какое-нибудь основаніе, въ силу котораго онъ не долженъ былъ-бы предварить свое наказаніе и избавить себя отъ мучительной мысли объ его ужасномъ приближеніи? Онъ такъ-же мало посягаетъ на дѣло провидѣнія, какъ и должностное лицо, отдавшее приказъ объ его казни, и его добровольная смерть столь-же полезна для общества, такъ какъ избавляетъ послѣднее отъ вреднаго члена.

Что самоубійство часто можетъ согласоваться съ нашимъ благомъ и долгомъ нашимъ по отношенію къ себѣ самимъ, — въ этомъ не можетъ сомнѣваться никто изъ допускающихъ, что преклонный возрастъ, болѣзнь или бѣдствія могутъ сдѣлать жизнь бременемъ и даже худшимъ [зломъ), чѣмъ уничтоженіе себя самого. Я увѣренъ что никто никогда не отказывался отъ жизни, пока еще стоило ее сохранять. Ибо такъ великъ нашъ естественный страхъ передъ смертью, что незначительные мотивы никогда не будутъ въ силахъ примирить насъ съ нею; и хотя можетъ случиться, что состояніе здоровья или имущественное положеніе какого-нибудь человѣка по всей видимости не требовали подобнаго [крайняго] средства, тѣмъ не менѣе мы можемъ быть увѣрены, что всякій, кто прибѣгъ къ таковому безъ видимаго основанія, страдалъ такой неизлечимой извращенностью или-же мрачностью темперамента, которыя должны были отравлять ему всякое наслажденіе и дѣлать его столь-же несчастнымъ, какъ еслибы онъ изнывалъ подъ бременемъ самыхъ ужасныхъ бѣдствій. — Если предполагать, что самоубійство — преступленіе, тогда только трусость можетъ подвигнуть насъ на него. Если-же оно не преступленіе, тогда и благоразуміе и мужество должны склонять насъ къ немедленному избавленію отъ жизни, разъ только она становится бременемъ. Это для насъ тогда — единственный способъ быть полезными обществу, ибо мы подаемъ примѣръ, при слѣдованіи которому за каждымъ будетъ сохраненъ шансъ на счастливую жизнь и каждый будетъ дѣйствительно освобожденъ отъ всякой опасности, отъ всякаго бѣдствія {Легко было-бы доказать, что съ точки зрѣнія христіанства самоубійство столь-же законно, какимъ оно было и для язычниковъ. Нѣтъ ни одного текста въ св. Писаніи, который запрещалъ-бы его. Этотъ великій и непогрѣшимый канонъ вѣры и дѣлъ, которымъ должно контролировать всякое философствованіе, всякое человѣческое разсужденіе, въ данномъ отношеніи предоставилъ намъ нашу естественную свободу. Смиреніе передъ Провидѣніемъ. правда, рекомендуется св. Писаніемъ, но подъ этимъ подразумевается только покорность передъ тѣми бѣдствіями, которыя неизбѣжны, а не передъ такими, которыя могутъ быть избѣгнуты при помощи благоразумія или мужества. Заповѣдь не убій очевидно запрещаетъ только убійство другихъ людей, надъ жизнью которыхъ мы не Имѣемъ власти. Что эта заповѣдь, равно какъ и большинство заповѣдей св. Писанія, должна быть согласована съ разумомъ и здравымъ смысломъ, — это ясно изъ дѣйствій судебныхъ властей, которыя наказываютъ преступниковъ смертью, не придерживаясь буквы закона. Но еслибы даже эта заповѣдь ясно говорила противъ самоубійства, она не имѣла-бы авторитета въ настоящее время, когда весь законъ Моисея отмѣненъ, за исключеніемъ того въ немъ, что установлено естественнымъ закономъ, а мы уже старались доказать, что самоубійство этимъ закономъ не запрещается. Во всѣхъ подобныхъ случаяхъ христіане и язычники совершенно равноправны: Катонъ и Брутъ, Аррія и Порція поступили геройски; тѣ, кто теперь подражаютъ ихъ примѣру, должны та къ-же восхваляться потомствомъ. Способность читать себя жизни разсматривается Плиніемъ какъ преимущество людей передъ самимъ Божествомъ. "Dens non sibi potest mortem consciscere si velit, quod liomlni dedit optimum in tantis vitae poenis." — Lib. II, cap. 5.}.