переливчатым звонким журчанием таял снег. Долго ли находился Степан на посту наблюдения, а уж за это время рядом с ним снег не только стаял, но даже и камни подсохли.
Послышался осторожный свист хлопотливых вьюрков. Степан отозвался таким же легким посвистыванием. Подполз Пулат. Лежа за камнем, он повернулся на спину и стал поглаживать себя по животу. Кряхтел, блаженно улыбаясь:
— Ах, обед!.. Обед, ах!..
— Отставить комедию! — рассердился Степан. — Заступай.
— Слушаюсь! — Пулат залег рядом и потеснил друга плечом. — Иди, обедай. Кашу я завернул в спальный мешок. Ах, каша!.. Ах, компот!.. — Пулат тихо щелкнул языком.
— Напрасно компот варил. По такой погоде продукты надо экономить.
— У нас еще на четыре дня хватит.
— Хватит, хватит, — проворчал, отползая Степан. Солнце нестерпимо пекло́ сквозь плащ и меховую куртку. Теперь Степан старался найти такую тень, чтобы спрятаться в ней целиком.
«Что за места, — удивлялся Степан, — ночью — зима, утром — весна, днем — лето, а что будет вечером?»
Обед и впрямь оказался отличным по всем статьям: копченая колбаса, каша с маслом, коробка консервированной лососины и компот.
«Ах, обед!.. Ах, каша!..» — вспомнил он слова Пулата и улыбнулся.
Степану захотелось раздеться, залезть в теплый мешок и вытянуться на спине — дать отдых всему телу, всем мускулам. Но, прежде всего, нужно было вычистить автомат…
«Попробую все-таки вздремнуть минуточек пятнадцать, — решил он. — Пятнадцать, не больше».
И заснул.
Вскочил он, разбуженный грозно нарастающим гулом. Расталкивая Степана, Пулат кричал:
— Лавина!
Спросонок Степану показалось, будто все окрестные горы рушились на пещеру. Так тряслась она и гудела. Степан схватил свой автомат (вовсе не потому, что, засыпая, собирался чистить его. Нет, это — привычка пограничника: раньше всего оружие!).
Пулат откинул плащпалатку, что занавешивала вход в пещеру, и осторожно выглянул. Наступали сумерки.
«Неужели я столько проспал? — подумал Степан. — Уже стемнело».
— Понимаешь… — начал Пулат. — Только ты ушел… через час!.. меньше!.. наверху, помнишь, на тех скалах лежал снег?
— Боком идет? — спросил Степан.
Пулат покачал головой.
— Плохо. Снежная лавина с камнями. Не поймешь: снежная или каменная.
Гул постепенно затихал. Уже не было слышно звуков, похожих на взрывы, какие случаются при падении обломков скал или обрыве снежных и ледяных навесов. Но вихри кружились перед пещерой. Неизвестно откуда ворвался ветер и принялся трепать плащпалатку.
Степан и Пулат невольно подались назад. Пламя в фонаре запрыгало. Но то были, должно быть, последние приступы. Взбесившаяся лавина укладывалась на вечный покой где-то у подножья горы.
Стало светлей. Мутным кружком сквозь тучу снежной пыли проглянуло солнышко.
Пулату не терпелось скорей выйти.
— Делать будем что? — спросил он.
— Подождем, когда все уляжется. Чайку вскипятим? — предложил Степан.
— Не хочу, — твердо отказался Пулат.
— В панику бросаешься?
Пулат приблизился к Степану и долго в упор разглядывал его лицо:
— Серьезно спрашивал?
— Нет.
— Тогда вари чай, твоя очередь!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Карниз, а вместе с ним и Висячую тропу завалило снежной лавиной и камнями. Теперь к «лагерю 4000» не могли пробраться не то что нарушители границы, но и сами защитники ее — сержант Виноградов и ефрейтор Бабаджаев.
Сутки напролет, отрезанные от своего наряда, пограничники искали обратный путь. Но искали не оба сразу: один находился на посту наблюдения, а другой в это время лазил по горам.
Больше всего Степана и Пулата беспокоила судьба товарищей, оставшихся в «лагере 4000». Что там с ними? Не засыпало ли их снегом? Лавина была таких размеров, что могла крылом захватить склон и по ту сторону ущелья.
Одежда на Степане и Пулате оборвалась за эти сутки изрядно. Про отдых пограничники забыли. Плохо стало и с едой: после обвала Степан сократил норму вдвое, объявив половину продуктов неприкосновенным запасом. Мало ли что могло случиться?
Встречались и советовались друзья лишь при смене. А когда из укромного места ведешь наблюдение, — попробуй, поговори! Наконец они сошлись в пещере для короткого и совершенно обязательного отдыха. Все вопросы Пулата сводились к одному:
— Что делать будем?
У Степана был готов ответ:
— То же, что делали до сих пор.
— Дорога отсюда через перевал, а он открывается в конце июня.
— Знаю.
— Что делать будем?
— Охранять границу Советского Союза. Ты забыл, что сказал старший лейтенант? «Мастерство пограничника определяется в первую очередь умением задержать нарушителя». Я бы к этому прибавил — в любых условиях.
— А если задержим, куда денем его?
— Поведем.
— Дорога где?
— Дорогу найти надо.
Степан говорил так спокойно, что можно было подумать, будто к «лагерю 4000» и
Последние комментарии
22 часов 4 минут назад
1 день 21 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 3 минут назад