Петрусь Потупа [Алексей Францевич Фец] (fb2) читать постранично, страница - 33

пожелтевших огурцов.

Обнажив седые головы, перекрестившись, усталые бандуристы молча принялись полудновать.

Подкрепившись, немного отдохнув, кобзари поднялись.

— А далёко до села, хлопчик? — спросил Остап.

— Недалёко, — ответил Петрусь и обернулся к поводырю: — Видишь на бугре мельницу? За ней и наше Вербовье…

Держась друг за друга, под палящими лучами солнца снова побрели по пыльному шляху бандуристы.

Долго смотрел им вслед Петрусь, потом перевёл взгляд на небо.

В недосягаемой высоте то сдвигались, то вновь расходились облака, принимая причудливые очертания и формы. В этом медленном собирании сил чувствовалось напряжённое, тревожное ожидание.

— Будет гроза, — прошептал Петрусь.

А. Ф. Фец (1908–1963)

Это было в летний жаркий полдень. Мне, тогда редактору Детгиза, сказали, что внизу дожидается автор, но подняться на третий этаж он не может. Спустившись вниз, я увидел у подъезда инвалидную коляску и в ней худого, большелобого красивого человека с добрыми глазами — Алексея Феца. Он передал мне рукопись с рекомендательным письмом В. Катаева и энергично покатил коляску, лавируя среди машин. С тех пор дружеские отношения я поддерживал с ним до конца его дней.

Это был человек необыкновенной судьбы. Родился он в семье дрессировщика зверей — потомка итальянских цирковых артистов, которых немало бродило по России. В раннем детстве мальчик лишается отца, попадает на Украину и живёт жизнью сироты — пасёт скотину в сёлах, батрачит в кулацких хозяйствах, а в шестнадцать лет, приехав в Киев, работает грузчиком, землекопом, каменщиком. В двадцать девятом году, окончив вечернюю рабочую школу, поступает на цементный завод. Призванный в армию, он служит в дивизионе бронепоездов, кончает школу среднего комсостава и направляется на должность командира взвода управления батареи.

Тридцать второй год — год призыва молодёжи на строительство Московского метрополитена. Демобилизовавшись из армии, комсомолец Алексей Фец с энтузиазмом откликается на призыв и едет в Москву. Толковому, армейски подтянутому парню предлагают в отделе кадров работу коменданта общежития, заведующего складом, агента по снабжению, — грамотных людей в то время было не так уж много. Но у Алексея за плечами опыт землекопа и каменщика, к тому же он не ищет лёгкой работы — он становится проходчиком, а вскоре и бригадиром одной из лучших комсомольских бригад Метростроя.

Это были самые счастливые годы в жизни Алексея Феца. На формирование его характера определённое влияние оказал знаменитый роман Николая Островского «Как закалялась сталь», который как раз в то время печатался в журнале «Молодая гвардия».

В 1934 году в результате аварии на шахте Алексей становится инвалидом, и коляска, приводимая в движение руками, стала его единственным средством передвижения. Из шахты он вышел, как из боя, и есть что-то символическое в том, что его трудовой подвиг был отмечен боевым орденом Красной Звезды.

Черты схожести с Островским — в судьбе, в страстной одержимости, даже во внешнем облике — можно найти в Алексее Феце.

И вот тогда, в годы вынужденной неподвижности, появляется досуг, которого не было раньше. Вся жизнь Феца наполняется книгами, радио, друзьями, не покинувшими его в беде.

Кто знает, пробудилась бы у него страсть к писательству, не случись несчастья, но пример Островского, желание быть полезным людям обращают Алексея к мысли самому начать писать — и писать для ребят, которых он любил с нерастраченной нежностью человека, не имевшего собственных детей.

Первая книга Феца «Петрусь Потупа» — о крепостном украинском хлопчике, мечтающем о воле, — появилась в свет в 1950 году. Небольшая эта повесть вобрала в себя память о собственном детстве, любовь к Украине, её ласковые пейзажи, доброту и стойкость её людей. Свободолюбивая страстность шевченковского «Кобзаря» вдохновляла главных героев повести — Петруся и его старшего товарища Барму, будущего вожака крестьянского бунта, — на борьбу против помещичьего произвола. Книга была хорошо принята читателями — взрослыми и детьми. Она была переиздана Детгизом, вышла в Польше. Особенно рады были метростроевцы, которые трогательно называли Алексея своим «метростроевским Островским».

Я не раз бывал у Алексея Францевича дома и поражался весёлой жадности, с которой он расспрашивал о литературных новостях, напору, с которым сам рассказывал о различных заботах, донимавших его. До всего ему было дело — и до соседского мальчишки, отбившегося от рук, и до собрания жильцов, решивших принять участие в благоустройстве двора, и до международных дел, которые волновали его, как события личной жизни. И не замечалась застывшая неподвижность вытянутых ног, а виделись только горящие воодушевлением глаза, и слышался голос — сочный, глубокий, слегка срывающийся от сдерживаемого волнения.

Вторая книга «Прошка будет героем»