Книга мучеников [Джон Фокс John Foxe] (fb2) читать постранично, страница - 3

был свидетелем многих из них, как, например, журналисты в наше время; многие истории были присланы ему христианами, которые терпели преследования сами или были свидетелями гонений и мученических смертей других людей. Это было самое смутное время в истории христианства. В те времена религия была определяющей силой, решающей судьбы стран и контролирующей жизнь. Только единицы не были согреты ее великодушием, исходившим от Бога, и только единицы избежали ее ярости, исходившей от дьявола.

Поскольку Фокс писал о текущих событиях (как поступали и те, которые последовали за ним и дополняли его книгу), он не объяснял очевидного и понятного его современникам, а также не увлекался деталями, описывая людей и места, о которых упоминал (особенно касающихся Англии), потому что большинство людей его времени были знакомы с ним. Например, он не объяснял, как происходит процедура сожжения человека, или где находился Смисфилд, и почему он пользовался дурной славой. Не распространялся и о тюрьме Флит или о множестве жен короля Генриха VIII, или об архиепископе Томасе Кранмере, принимавшем непосредственное участие во всех бракосочетаниях и разводах короля. Он не объяснял политические и религиозные интриги, которые поражали христианство, возможно, потому, что не знал о них или не считал это важным, или, вероятнее всего, был убежден, что только история может оглянуться назад и увидеть их результаты в собственной перспективе. Во многих случаях мы знаем об этом гораздо больше, чем знал Фокс в свое время, просто потому, что мы располагаем собранными историческими фактами, которые позволяют нам взглянуть на различные даты и события прошлого, людей и места и увидеть их связь друг с другом.

Фокс писал свою книгу в средневековой Англии на языке своего времени. Будет слишком мягко сказать, что язык средневековой Англии является труднопонимаемым для пас. Мы не используем множества слов, которые использовались тогда. Вместе с тем многие слова, используемые нами сегодня, не обозначают того, чью они значили во времена Фокса. Существует также проблема в построении предложений и их длине. Точка с запятой и кавычки были очень популярны в то время, и писатель с хорошим воображением мог составить предложение из более чем ста слов, двигаясь в нескольких направлениях, пока не благословит читателя точкой в конце предложения. Длинное, закрученное предложение сложно для восприятия и, скорее всего, непонятно современному читателю, если написано на языке средневековой Англии.

В переработанном издании "Книги мучеников" мы убрали все непонятные старые слова и распутали предложения. В некоторых случаях значение слова невозможно было найти в современных словарях, поэтому смысл определялся по контексту. Когда видели, что средневековое слово больше подходит по контексту и смысл его был понятен, тогда мы использовали это слово. Иногда для большей ясности вставляли в текст примечания или выделяли некоторые детали. В таком случае мы помещали примечание или слово в квадратные скобки - [ ],- чтобы показать, что это дополнительные вставки, которых нет в оригинальном тексте.

В связи с тем, что многие люди и местности часто упоминались Фоксом, а люди и их позиции часто менялись, в приложение мы включили список того времени пап, королей и королев Англии, о которых говорится в книге Фокса. В конце ее также есть приложение, в которое включены "Девяносто пять тезисов" Мартина Лютера, пригвожденных им 31 октября 1517г. на двери Дворцовой Церкви в Виттенберге, и раздел "Указатель имен и местностей" для более удобного исследования.

Данным предисловием мы пытаемся показать, что работа, связанная с переписыванием и модернизацией книги Фокса была совсем нелегкой. Она потребовала значительных умственных, эмоциональных и физических усилий, затронувших все мое естество,- я работал как головой, так и сердцем. Чтобы верно передать язык и атмосферу того времени, я пробовал поставить себя на место Фокса; чтобы понять, что он думал и чувствовал, когда писал, я пытался представить, что я живу в то время, в тех местах, среди той культуры, где происходили описанные события; я переживал преследования, пытки и сожжение вместе с мучениками. Я, как журналист, был с ними в темнице и на свободе, в жизни и в смерти. Но как журналист, который может только смотреть, слушать и описывать происходящие события, но не имеет возможности взять интервью.

Я хотел бы, чтобы у меня была возможность предупредить Яна Гуса, что святой римский император Сигизмунд не собирается исполнять данное им обещание, которым он гарантировал Гусу безопасность; я хотел бы предупредить Уильяма Тиндейла, что человек, с которым он так быстро подружился, на самом деле был Иудой, подосланным, дабы предать Уильяма. Я до сих пор изумляюсь, как королю Генриху Наваррскому удалось избежать смерти в Варфоломеевскую ночь, когда практически все гугеноты Парижа были убиты.

Когда сжигали Джона Ламберта и при помощи алебард подняли над огнем, чтобы он