На Чужом Несчастье (СИ) [Клавдия Булатова] (fb2) читать постранично, страница - 2

— Любовь моя, — Егор провел тихонько по ее белой шее, приблизился к ней губами и принялся осыпать поцелуями. Его нежные прикосновения вызывали в ней сладостную истому, разжигая внутри огонь желания. Его руки исследовали все ее тело, груди, бедра, живот.

— Не останавливайся, Егор, люби меня, — тело Веры затрепетало от непередаваемого удовольствия. Она таяла от прикосновений его губ, рук, гладивших ее с нежностью, которая доводила ее до безумия. И она находилась уже не на Земле, а парила где-то высоко.

Слившись воедино, эти две пары любящих сердец летали, невесомые, где-то там, в полночной вышине, а потом упали в бездонную пропасть, где тихо журчала вода. Умиротворенные, они какое-то время лежали молча, боясь даже вздохнуть от счастья, чтобы не спугнуть его.

Вскоре они поженились и были безумно счастливы, наслаждаясь любовью. Через год у них родилась дочка Наташа, они жили и радовались жизни, но счастье их было недолгим, когда Наташе исполнилось два годика, Егор поехал в райцентр на совещание на совхозной машине. Зимой рано темнеет, ему нужно было бы переночевать там, но он стремился домой. С утра дорогу чистили, доедет, ничего с ним не случится. По мере приближения к дому подул ветер с морозом, и разыгралась пурга, да такая, что в метре ничего не видно, и дорогу не найдешь, ее тут же задуло. Егору нужно было переждать в машине, но он решил дойти пешком, до села всего-то ничего осталось. Из-за пурги сбился с дороги, и пошел совершенно в другом направлении. Понял, что сбился, решил переждать, зарывшись в снег, но ничего у него не получилось, он замерз. Когда Вера узнала о его гибели, она думала, что все, жизнь приостановилась, но ее привела в чувство дочь. Она гладила ее своими нежными ручонками и приговаривала, мама, мамочка, как бы прося, чтобы она тоже приласкала ее. После похорон мужа, уложив дочь, Вера села за тетради, но ничего не видела из-за слез, они ручьем лились из глаз. И вдруг в окно кто-то постучал, она испугалась, к ним редко кто приходил, вышла в сенцы и спросила кто там.

— Вера, это я, баба Ксения, пусти, совсем замерзла, пока доползла до тебя.

— Вы, в такую погоду? Что случилось, вы заболели?

— Нет, Верочка, я думаю, что тебе плохо сейчас, и одной тебе трудно пережить такое горе, поживу я у тебя какое-то время. Вот и глаза у тебя на мокром месте, все тетради залила. Не нужно его топить в воде, иди ко мне, — она прижала Веру к себе и начала гладить ее по спине, — успокаивайся. Изменить, к сожалению, ничего нельзя, думай о нем, как о живом, а еще о дочери. Ты молодая, и встретишь на своем пути мужчину, с которым будешь счастлива.

— Вы говорите так уверенно, как будто наперед знаете, что будет.

— Так и есть, такая хорошая женщина не должна оставаться одна.

— Кто приедет в такую глушь работать, а своих я всех наперечет знаю, заняты они.

— Приедет принц и осчастливит тебя.

— Ха-ха-ха, насмешили, это вы меня так успокоить хотите.

— И у меня это получилось, вот ты уже и смеешься, напои меня чайком, замерзла я, да спать после пойду, постели мне на диване.

— Нет, вы ляжете на моей кровати, а я на диване, он узкий и вам будет неудобно на нем.

Уложив бабу Ксению, она села за тетради, и правда ей стало легче, от того, что в доме был человек, с которым можно поговорить по душам, вылить свою печаль. Так и прожила у них баба Ксения до весны, а потом засобиралась домой, скоро огород сажать. Отговаривала ее Вера, она посадит и на ее долю, но та была непреклонна. На каникулах Вера съездила к своим родителям, старенькие они совсем стали, звала их к себе, но они не захотели трогаться с насиженного места, да и сын рядом, он поможет если что. Лето подходило к концу, скоро новый учебный год, Вера убрала все с огорода, выкопала картошку и себе и скотине хватит. Присела за стол у окна это ее излюбленное место, здесь она проверяет тетради, здесь стоит в рамке портрет мужа и она каждый раз разговаривает с ним, как с живым. Засиделась за полночь, нужно идти спать, а то завтра утром рано вставать. Все у нее, как и у всех свое и овощи с огорода, и поросенка в зиму заколет, а сейчас утками и курами питаются. За молочными продуктами ходит к соседям, не потянуть ей корову, с ней хлопот много, да и того что есть хватает до самого лета. Не успела она раздеться, как услышала стук в окно, кто бы это мог быть, баба Ксения не придет, они только сегодня с ней виделись, а вот на зиму она опять возьмет ее к себе.

— Кто пришел, чего вам нужно?

— Откройте, пожалуйста, это я, Петр, ваш сосед, недалеко от вас живу.

— Никого я не знаю, и не открою, а вдруг вы бандит, какой.

— У меня дочь сильно заболела, температура под сорок градусов, не знаю, что делать, стучал к своим соседям, но они совсем старые, сказали, чтобы я к вам обратился.

— Все ко мне, — она открыла дверь, перед ней стоял примерно ее возраста мужчина, с взлохмаченными волосами.

— Я учитель, а не врач, и ничего в медицине не понимаю, да и лекарств у меня почти нет, аспирин да анальгин.