будут искренне горевать. Но ведь этого мало. Что он себе обещал тогда, ночью, у первой локалки? Что у него будут дети. Его родные дети. Родные. Вот! Вот это слово, которого ему не хватало! У него не осталось родных, он один здесь в этом мире. Он сможет построить дом и посадить дерево. Но это ни к чему, если у него не будет сына, которому можно будет все это передать. А лучше — нескольких сыновей. У которых будут внуки, а у внуков — правнуки. Вот она, его главная личная задача — положить начало своему роду. И это вполне реально, вполне по силам, причем прямо здесь и сейчас. И, наверное, именно к этому пониманию, к этому решению он шел и готовился все двадцать восемь дней.
Женя поднялся со стула и вынул из кармана небольшую коробочку. Затем повернулся к Ольге, несколько картинно опустился на левое колено. На правое — он где-то читал — опускаются лишь перед королем, а королем здесь, в этом месте, был он сам.
— Оля, — начал он торжественно. И изо всех сил постарался, чтобы голос не дрогнул от внезапно охватившего его волнения. Хотя, кажется, так в этом и не преуспел — Я тебя люблю (черт, как горло-то перехватило) и прошу стать моей женой.
С трудом договорив, он открыл коробочку и протянул Ольге. На красном бархате сверкнуло бриллиантами обручальное кольцо.
С другой стороны стола раздались аплодисменты.
— Браво, Ойген!
— Давно было пора!
Ольга поглядела на Женю и, видимо, углядев что-то в его лице, не стала мучить. Она взяла кольцо из футляра, надела на безымянный палец, отставила руку, полюбовалась.
— Все-таки ты неисправимый романтик, — сказала она. И, притянув к себе, крепко его поцеловала.
Последние комментарии
22 минут 55 секунд назад
6 часов 28 минут назад
6 часов 40 минут назад
6 часов 42 минут назад
6 часов 48 минут назад
6 часов 48 минут назад