Сага о голубой планете [Валерий Витальевич Строкин] (fb2) читать постранично, страница - 4

меня восемь детей и все здоровые, теперь, наверное, ни у кого нет таких семей. Почти в каждой рождается хотя бы по уроду.

— Матери убивают своих детей, раньше за это…

— Да хватит тебе — раньше! «Раньше» больше нет, осталось только «теперь» и то оно скоро станет «сейчас»! — Тур стал смеяться. — Не хмурься, принимай все с юмором, как я — это не дети, это мутанты.

— Я тоже проверялся вместе с Кларой у врача.

— И что?

— Большая доля риска, как ты говоришь, заиметь мутанта.

— Найди другую женщину, у меня их было…

— Хватит! — раздраженно перебил Вик.

— А у тебя есть эмиграционный билет? Должен быть.

— Я — никак, — Вик пожал плечами.

— Через месяц город полностью лишится любых видов энергии, — сказал Тур. — Все остановится и жизнь замрет. — Тур рассмеялся. — С Луны можно будет наблюдать конец Земли.

— У тебя жизнерадостности хоть в долг бери — прет через край! — хмуро бросил Вик и стал пробиваться к выходу.

— Вспомни лозунг древних «После нас хоть потоп!», они оставили нам такое, что и за век не расхлебаешь! — в спину Вика ударил здоровый жизнерадостный хохот.

«Вот и все, — думал Вик, — никаких проблем, все быстро разрешилось. Вот и все, только почему-то хочется спуститься вниз, в подвал, на самый нижний уровень, чтобы рвануть это здание, а с ним и весь город, черт побери!»

Вик молча прошел к себе в кабинет, на столе ждали последние бумаги. Вик поднял желтую карточку, на которой отмечался уровень радиации в городе и прилегающем к нему районе. Быстро глянув, он отбросил ее в мусорную корзину — что толку в этих показаниях, если Цензор из отдела массовости и передач уже год занижает в три раза те цифры, которые он ему передает. Не посмотрев остальные бумаги, он сгреб всю шуршащую кучу и выкинул вслед за желтой карточкой.

Вик механически, словно находился в глубоком трансе, набрал основной код Электронного мозга, огромного компьютерного центра, объединяющего всю систему информации и приказов их дома, подключенного к центрам других городов. Мозг, окруженный огромной сетью принимающих, передающих, фильтрующих и исполняющих команду компьютеров, обслуживаемых привилегированной и молчаливой кастой операторов, которые часто любили повторять:

— Признак цивилизации — это наш Мозг.

Визор был отключен, но из динамика донесся живой голос:

— Пост 08-148.

— Отдел прекращает работу, передайте информацию дальше и по бригадам.

— У нас уже введена программа ликвидации, — ответил голос и отключился.

Внезапно зазвонил городской Визор. Вик досадливо поморщился, решив что это Клара со своими скандалами. Вик нажал клавишу, на экране появилось лицо — блин утреннего толстяка, с которым Вик, познакомившись, обменялся номерами.

— Ты знаешь, что это за плесень? — сразу заговорил толстяк. — Новый грибок, причем, — толстяк поднял палец, — он нашел новый способ добывать себе пищу, он поглощает кислород! — торжественно объявил толстяк. Если природа уже не может его выделить с помощью своих растений, она придумает такие, которые будут поглощать. Это новый виток на спирали общей цивилизации. Развивается грибок медленно и я еще не знаю пределы его роста. Будь спокоен, скоро он появится везде — тебе надо что-то сделать, чтобы не дать ему расти.

— Спасибо, Бленд, — перебил Вик разговорчивого толстяка, поймав паузу, — но наш отдел больше не существует, смотри новости.

Чтобы избежать вопросов, Вик поспешно отключился.

«Итак, — подумал он, — история человечества на Земле подходит к завершающему концу. Катастрофа ускорила освоение космоса, гений человека безграничен, даже китайцы, перед тем как покинуть Пекин, заявили, что скорость Эйнштейна для них не предел. Небольшая часть счастливчиков останется на старых базах и колониях Луны и Марса, будет наблюдать за Землей, ждать, иногда посещать с целью мародерских проникновений брошенные города в поисках материалов и инструментов. Остальные, остальные — это большинство, что их ждет в великих звездных одиссеях? Где они — райские острова с вечной жизнью?! Говорят, раньше они были на Земле… Раньше… а теперь новые поиски земли обетованной».

* * *

Вик отошел от холста, сложил краски — картина его еще не была завершена, рисование для него являлось увлечением, многие знакомые в шутку называли его ретрохудожником.

На полотне был изображен залитый ярким солнцем живой, зеленый луг. Голубой чертой горизонта даль окаймляла лес, взбегая вверх и вниз по крутым холмам. В центре картины почему-то с неба падало хрустальное полотно водопада, окруженное сияющим нимбом радужных брызг.

Вик закрыл глаза: «Это было когда-то, слишком давно, а может, и ничего не было… Детство в зрелом возрасте, оно превращается в миф, кажется, что его не было вовсе. Смешно и грустно, грустно и смешно, у моего отца когда-то было ранчо, я видел такой яркий, заливной луг. Речка, тихая ленивая речка, спящая зимой под ледяным